«Флоту – побеждать!». Вячеслав Коротин

временем шлюпки с «Якумо» и «Иосино» уже подошли к месту гибели крейсера, и японские моряки стали принимать в них своих неудачливых товарищей. Таковых набралось немного – слишком быстро затонул «Кассуга», в холодные волны успели спрыгнуть практически только те, кто находился в момент взрыва на верхней палубе или непосредственно под ней. Но и из них уцелели далеко не все – спасли всего сто девяносто человек, из них лишь пятерых офицеров. Командира крейсера Осиноуэ среди них не было. Он вместе еще с более чем тремястами членами экипажа разделил судьбу своего корабля.

      Спасенных матросов шлюпки доставили на свои крейсера, но офицерам «Кассуги» адмирал приказал возможно скорее прибыть на «Фудзи». Приблизительно через полчаса все пятеро уже стояли перед флагманом на мостике броненосца. Несмотря на пережитый шок, они выглядели относительно спокойно.

      – Первый вопрос: наблюдал ли кто-нибудь из вас перед взрывом след мины, выпущенной из-под воды? Или, может быть, слышал чей-то крик, предупреждающий об этом?

      Пять отрицательных ответов.

      – Ладно. Значит, это была мина заграждения. Находился ли кто-либо из вас на мостике в момент взрыва?

      – Старший штурман капитан-лейтенант Огава, – сделал шаг вперед один из офицеров.

      – Ответьте: почему ни «Фудзи», ни «Якумо», шедшие впереди, на мину не наскочили, а «Кассуга», третий в кильватерной колонне, подорвался? – Мису сурово смотрел в глаза капитан-лейтенанта.

      – Взрыв произошел во время поворота, ваше превосходительство, – опустил глаза Огава. – Мы не смогли точно удержаться в струе «Якумо» и несколько отклонились от курса.

      «Понятно, – подумал про себя контр-адмирал, – «Кассуга» меньше месяца в строю, ходить в составе отряда привыкнуть не успели…»

      – Ваше превосходительство! – прервал мысли начальника капитан-лейтенант. – Прошу разрешения…

      – Не разрешаю! – отрезал Мису, прекрасно поняв, в чем будет заключаться суть просьбы. – Запомните все: до конца войны ваши жизни принадлежат не вам, а императору, и умирать вы будете не по своей воле, а по приказу, в бою. Единственное, что могу обещать, так это предоставить вам такую возможность в самое ближайшее время – например на мостике очередного брандера. А сейчас – идите, вас устроят на броненосце.

* * *

      – Ваше благородие, идут! – Мельников покинул свой пост наблюдения и поспешил оповестить прапорщика и товарищей о приближении вражеских кораблей.

      – Не ори, – отозвался Клевцов, – всех японцев распугаешь.

      – Отставить шуточки, – прервал матроса Дейчман. – Осипов – к телефону, остальные за мной.

      От наблюдательного пункта до устья бухты было далековато. Определилось только то, что вошли на «ночевку» два двухтрубных крейсера и один трехтрубный. И четыре малых миноносца.

      – Ну!.. Ну!! – Клевцов и Мельников, забыв обо всем на свете, смотрели в бинокли и, если можно применить такое словосочетание, «яростно ждали». То есть