«Флоту – побеждать!». Вячеслав Коротин

Место, конечно, отметили на карте достаточно приблизительно, но особой точности и не требовалось – «Дед», провожая отряд Матусевича на операцию, вполне разумно заметил: «Нам в ближайшее время здесь не плавать!»[1]

      Правее и чуть впереди относительно «Бесшумного» распределял аналогичную «рассаду» по морским «грядкам» «Беспощадный». А дальше, в строе уступа, тем же самым занимались «Бдительный» и «Боевой» под брейд-вымпелом командира отряда.

      Один за другим артурские контрминоносцы докладывали Матусевичу, что постановка успешно закончена, обошлось без сбоев. На подходах к наиболее перспективным точкам базирования кораблей возле Эллиотов замерла в ожидании «рогатая смерть».

      Русские истребители прошли еще некоторое время прежним курсом, чтобы при повороте не налететь на заграждение, поставленное собратьями по отряду, а потом, по сигналу с «Боевого», дружно приняли вправо.

      «Бесшумный» не случайно был поставлен концевым в строю – пока из данной четверки он был единственным, у кого кормовую сорокасемимиллиметровку заменили на трехдюймовое орудие, и мощность огня ютового плутонга на этом миноносце являлась максимальной в отряде.

      – Смотрите, господа, как любопытно выглядит. – Мичман Греве протянул руку на восток. – Как будто на нас что-то летит.

      Подобное зрелище для человека двадцатого – двадцать первого века ассоциировалось бы исключительно с одним…

      С оста показался маленький светящийся диск, который, казалось, стремительно приближался, ибо размер его неумолимо увеличивался.

      – Не вовремя засверкало волчье солнышко, – буркнул на выходящую из-за туч луну командир корабля лейтенант Максимов.

      – Думаю, что вы напрасно беспокоитесь, Андрей Сергеевич, – минный офицер эсминца Сахновский не разделял опасений командира. – Поставленную задачу мы выполнили, обнаружены при этом не были, а если японцы и перехватят нас на обратном пути – так бой четыре на четыре особой угрозы не представляет. Еще посмотрим, кто кого.

      – Не накаркайте, Лев Николаевич, – недовольно буркнул командир. – Во-первых, нет никакой гарантии, что противник не увеличил количество миноносцев в своих отрядах, а во-вторых, нашей задачей являлась скрытая минная постановка, и если нас обнаружат, то у самураев вполне может возникнуть вопрос: «А что делали эти русские ночью так далеко от своей базы?».

      – Факел на левой раковине! – выкрикнул сигнальщик.

      – Не ори! – рявкнул на матроса Максимов, оборачиваясь в указанном направлении.

      На норд-осте действительно еще на протяжении нескольких секунд можно было наблюдать далекую вспышку со шлейфом. Надеяться, что это фонарь на какой-нибудь джонке, было неразумно. Почти наверняка неподалеку двигался отряд вражеских миноносцев.

      – Может, не заметят? – В голосе Греве слышалась слабая надежда.

      – Да перестаньте, Георгий Георгиевич – луна светит нам в борт. Уже заметили, потому факел – скорость

1

Автору прекрасно известно, что сейчас применение глагола «плыть» по отношению к любому кораблю или судну является чуть ли не оскорблением. Однако в начале прошлого века даже морские офицеры зачастую говорили и писали именно так. И даже боевые корабли называли судами, что в наше время опять-таки недопустимо. Так что пусть уважаемый читатель не торопится возмущаться, встретив подобное в прямой речи моих персонажей.