Мелодия страсти. Вера Авалиани

красивых, массивных кухонных шкафов, расписанных по светло-зеленому фону гирляндами цветов – в стиле «прованс». Найдя чай, он не нашел чайник. И решил насыпать сушеные листья прямо в чашку. И залюбовался чудесными гиацинтами на светящемсчя полупрозрачном фарфоре. Он поискал пару к этой чашке, и насыпал заварки и себе. Как и Софии, он очень любил красивую старинную посуду – но не антикварную. Всегда считал, что вещи, к которым часто прикасаешься, впитывают энергетику человека. Посмотрев внимательно на имеющийся ассортимент, Клод решил купить новый столовый сервиз – не такой белый, какой покупала, видимо, свекровь. Может, из него и угощали гостей на свадьбе. Их с Софии свадьба будет скромной, но сервирует он ее новой посудой.

      Кстати, надо позвонить послу и рассказать о последних событиях. Попробовать убедить его оформить их с Софьей Орловой брак как можно скорее. И в свадебное путешествие они поедут, естественно, в Сидней. А уж оттуда вернутся с малышом сюда, если Софья не захочет остаться.

      Вдруг из этого холода Клоду захотелось скорее в цветущий сад вокруг дома родителей, где кусты вьющихся роз были по три с лишним метра высотой, а глицинии заплетали окна и в дождь бились в стекло чудесными лиловыми кистями. И там на диване сейчас спит кроха Фредди – такой сладкий, пахнущий ванилью от булочек. Понравится ли малышу здесь?

      Клод решил пока об этом не думать. Он свято усвоил завет Дейла Корнеги: «Переживайте неприятности по мере их поступления».

      Но в том безоблачном настроение, в которое его привел вчерашний секс и сегодняшние чашки с цветами, ему казалось, что все будет лучше некуда.

      И он понес ароматный дымящийся чай на серебряном подносе Софье в постель.

      Она как раз моргала глазами, которые открыла при звуке от распахнутой ногой двери.

      – О Боже! – Соня прижала руки к груди и заплакала.

      Клод туту же шваркнул поднос на пол, пролив чай, поскольку подумал, что Софии снова почувствовала боль в сердце. Он кинулся к ней в панике:

      – Что?!

      – Я только в кино видела, как мужчина приносит женщине кофе в постель. Я чувствую себя королевой и мне страшно это потерять.

      – Это не кофе, а чай, – облегченно сказал Клод, гладя ее по голове, – И его я пролил из-за твоей реакции. Смотрю, ты любишь поплакать, уже шутливо заметил он.

      – С момента смерти мамы я стала плакать только после смерти мужа. До этого жила в ступоре от постоянного горя или стресса. Не бойся, вообще-то это сильное оружие. И я им пользуюсь редко.

      – Да плач – воды не жалко, – Клод обтер низом своей майки дно софьиной чашки сгаружи, чтобы не окапать ее пролитым на поднос напитком. Потом, не заботясь уже о гигиене, взял в руки свою и чокнулся с сониной.

      За начало нашей семейной жизни. Обязуюсь тебя кормить, поить и ублажать до самой моей смерти. Он был таким счастливым, что Соня и сама именно в этот мормент поняла, что это счастье становится реальностью! Но говорить вслух об этом не стала – чтобы не