Кремль 2222. Тушино. Олег Бондарев

в меру болтливого разведчика, решил повторить его подвиг и сгинул в неприветливой московской ночи.

      «Не у всех ведь есть такой храбрый товарищ, как Захар…»

      – Что – «вы в моем возрасте», дядя дружинник? – осторожно спросил мальчишка, отвлекая разведчика от мыслей.

      – А? Ну… в смысле, я в твоем возрасте тоже тренировался вовсю, – сгладил Игорь. – Так ты не сказал, кто тебя приемам научил, которые ты отрабатываешь?

      – Отец научил, – горестно вздохнув, ответил мальчишка.

      «Ну вот, расстроился… И зачем я вообще завел этот разговор?»

      – Ты прости, если что, – виновато произнес разведчик. – Я ж не знал…

      – О чем? – не понял мальчишка.

      – Ну, что твой отец… – Игорь снова замялся: складывалось впечатление, что каждым новым словом он делал только хуже. – Что он… в общем, покинул дом. Но я могу помочь тебе… если ты, конечно, хочешь?

      – Было бы здорово, – виновато улыбнулся брюнет, – но, боюсь, отец может расстроиться, если я буду заниматься с кем-то другим.

      Игорю потребовалось с полминуты, чтобы переварить услышанное.

      – А где твой… – неуверенно начал он и снова осекся на полуслове.

      К счастью, паренек сообразил сказать:

      – Отец-то? На службе.

      – Вот как… А где он служит? – с трудом сдержав облегченный вздох, уточнил Игорь.

      – В стрелецком приказе. Сегодня, вроде бы, острог сторожит.

      «Надо же, вот так встреча!.. – подивился Игорь. – Так он, выходит, сынишка того скучающего стрельца с отсутствующим взглядом… Никогда бы не подумал!»

      – Матушка знает, – тем временем продолжил мальчишка. – Могу спросить, ежели надобно…

      Он двинулся было к двери, но дружинник спешно воскликнул:

      – Нет-нет, не надо мать звать. Продолжай заниматься, а я, пожалуй, дальше пойду…

      – А что вы хотели вообще, дядя дружинник?

      – Да так, смотрю, манера у тебя на отцовскую похожая… – соврал Игорь. – Вырастешь – будешь вылитый он!

      В ответ на комплимент разведчика мальчишка наконец расплылся улыбкой, робкой и неуверенной. Это была маленькая, но победа.

      «Нет лучшего примера для подрастающего отрока, – думал Игорь, с трудом заставляя себя отвернуться и продолжить свой путь, – чем его собственный отец. Пусть на самом деле он и увалень, сыну об этом знать совершенно необязательно…»

      А, может, и его родитель тоже был не так хорош, как Игорь думал? Может, люди славили отца, только чтобы он служил для него примером, чтобы стал своеобразным эталоном, к которому стремился бы усердный и талантливый юнак?

      «Пожалуй, на этот вопрос я не хотел бы получить ответа, – решил Игорь. – Буду и дальше верить, что он был хорош».

      До входа в башню оставались считаные метры.

* * *

      Они брели по улицам Москвы, не особо беспокоясь о том, что на них кто-то обратит внимание. Он – стаббер Гром из Зоны трех заводов, она – любовь всей его жизни, рабыня из тех же мест со скучным именем «60», которую Гром ласково именовал Бо. У него