Прежде чем я упаду. Лорен Оливер

чем-то смеются. Мне неприятно, что он до сих пор меня не увидел. Отчасти я надеюсь, что он поднимет глаза и бросится ко мне, как обычно, но он только склоняется к Фиби, наверное, чтобы лучше ее слышать.

      – Побудем еще часок, ладно? – Роб притягивает меня к себе. – И уедем.

      Когда он целует меня, его дыхание пахнет пивом и немного сигаретами. Я закрываю глаза и вспоминаю, как в шестом классе застукала его целующимся с Габби Хэйнес и так возревновала, что два дня не могла есть. Интересно, со стороны кажется, что мне нравится с ним целоваться? По Габби казалось.

      Размышления о том, как забавна жизнь, успокаивают меня.

      Я даже не успела снять куртку. Роб расстегивает молнию, обнимает меня за талию и лезет под топик. Его ладони большие и потные.

      Отстранившись, я успеваю сказать:

      – Не здесь же, перед всеми.

      – Никто не смотрит, – говорит он, снова притягивая меня к себе.

      Это неправда. Ему известно, что все смотрят на нас. Он видит это. Он даже глаза не закрыл.

      Его ладони гладят мой живот, пальцы теребят косточки лифчика. Он не особо ловко управляется с лифчиками. Да и с грудями тоже, если на то пошло. В смысле, я, конечно, не в курсе, чего ожидать, но он просто мнет сиськи по кругу. Мой гинеколог делает то же самое на осмотре, так что один из них явно не прав. И вряд ли гинеколог.

      Хотите, открою свой самый большой секрет? Я знаю, что положено дожидаться секса с тем, кого любишь и все такое, и я люблю Роба – в смысле, я всегда была в него влюблена, так что как же иначе? Но я не потому решила заняться с ним сексом.

      Я решила заняться сексом, чтобы поскорее с этим покончить и потому, что секс всегда пугал меня и мне надоело бояться.

      – Скорей бы проснуться рядом с тобой, – шепчет Роб мне на ухо.

      Очень мило, но я не могу сосредоточиться, когда его руки шарят по моему телу. До меня внезапно доходит, что я никогда не думала про утро. Понятия не имею, как надо вести себя на следующий день после секса. Я воображаю, как мы лежим на рассвете бок о бок, не касаясь друг друга, и молчим. В комнате Роба нет занавесок – он сорвал их как-то по пьяни. Днем кажется, что на его кровать направлен прожектор. Прожектор или любопытный глаз.

      – Найдите себе комнату!

      К нам подходит Элли и морщится. Я отстраняюсь от Роба.

      – Извращенцы, – возмущается она.

      – А это что, не комната?

      Роб поднимает руки и указывает по сторонам. Он выплескивает немного пива на мой топик, и я недовольно фыркаю. Он пожимает плечами. В его стакане осталось всего полдюйма пива, и он хмурится, глядя на донышко.

      – Прости, детка. Схожу за добавкой. Вам захватить?

      – У нас с собой, – отвечает Элли, поглаживая бутылку в сумочке.

      – Мудро.

      Роб пытается постучать пальцем по лбу, но чуть не протыкает себе глаз. Он выпил больше, чем я думала. Элли хихикает, прикрыв рот рукой.

      – Мой парень – идиот, – изрекаю я, как только он, шатаясь, уходит.

      – Клевый идиот, – поправляет Элли.

      – Это все равно что «клевый мутант». Такого не бывает.

      – Еще как бывает.

      Элли