Происшествие в Никольском (сборник). Владимир Орлов

ведь люди пошли, – вздохнул Колокольников, – все на копейки мерят. А можно ли любовь копейками оценить?

      – Чтой-то любовь у тебя такая кислая да жидкая?

      – Какая-никакая, – сказал Колокольников.

      – И за нее спасибо.

      – Вечером к нам придешь?

      Вечером дома у Колокольникова, отец и мать которого гостили у родственников в Люберцах, собирались Верины знакомые отметить день рождения бывшего ее соученика по никольской школе Лешеньки Турчкова.

      – Не знаю, – сказала Вера. – Подумаем. Нет, мы, наверное, не успеем с Ниной вернуться.

      – И Нина не вернется? – озаботился Колокольников.

      – Ее, что ль, сейчас ждешь? – улыбнулась Вера.

      – Ну ладно, – быстро сказал Колокольников, – кружку-то мне надо отвезти.

      – А говоришь – любовь! – крикнула ему вдогонку Вера.

      – Клянусь тебе – любовь! – подтвердил громко и торжественно Колокольников.

      – Вася никогда не врет, – сказала Творожиха, – я его еще вот таким мальчиком помню…

      – Помолчи. А когда электричка придет, садись в другой вагон. Поняла?

      Творожиха, вздохнув, отодвинулась и драгоценный мешок притянула к себе.

      – Слушай, Вер, приходите, а? – Колокольников стоял уже напротив, у вокзальной двери и просил Веру всерьез.

      – Не успеем мы вернуться, Вась. Еще подарок надо искать, мороки-то…

      – Вы без подарков! На кой черт ему подарки!

      – Как же без подарков-то! – сказала Вера. – Нельзя.

      «Ну, если без подарка, – подумала она, – тогда, может, еще и заглянем…» Тут и явилась Верина подруга Нина Власова, голову не повернув, прошагала к вокзальной двери, никого не замечая, но так, чтобы все ее заметили, прошагала летящей деловой походкой, рожденной любовью к полонезу и джайву, – года три Нина всерьез занималась в районной студии бального танца. Была она, как всегда, красивая, тонкая, с чуть полными икрами – они ее, впрочем, не портили, хотя и мешали носить высокие сапоги.

      Минуты через две она уже подходила к Вере, молча шел за ней Колокольников, вел за собой велосипед, как ковбой присмиревшего мустанга.

      – Совесть у тебя есть? – спросила Вера.

      – А что? – удивилась Нина.

      – На какую электричку мы договорились?

      – А разве не на эту?

      – Может, на вечернюю?

      – Нет, правда? Не на эту? Ну извини. Ну не сердись.

      – Придете сегодня? – спросил Колокольников. – Нина Олеговна, я на вас очень надеюсь.

      – Вряд ли мы придем, – сказала Вера.

      – А что, у вас ко мне особый интерес? – спросила Нина.

      – Ну, так… – смутился Колокольников.

      – У тебя вроде на Силикатной интерес есть, а?

      – В общем – как хотите, – нахмурился Колокольников и оседлал велосипед.

      – У тебя, говорят, скоро там дети появятся, – сказала ему вдогонку Нина, сказала громко и внятно, чтобы ее слова разобрали и Колокольников, и притихшая Творожиха.

      Во время разговора с Колокольниковым Нина стояла