Выигрывать любой ценой. Стивен Джеррард

У нас была общая культура, язык и манера угорать. Мы перебрасывались шутками, и я обожал все наши розыгрыши: то мы разрезали одежду одного из своих товарищей, то они отыгрывались на нас. Всего двадцать ребят в одной раздевалке, и все получают по 250 фунтов в месяц. У всех – ни гроша в кармане, зато ни малейшего давления и ответственности.

      По выходным мы не могли дождаться, чтобы вновь выбежать на поле в составе юношеской команды «Ливерпуля» и от души сыграть против «Эвертона», «Манчестер Юнайтед» или других наших соперников. Еще в молодежной команде я без всякого зазнайства заметил, что наряду с Майклом я – лучший в группе. Майкл был на полгода старше меня, и, когда он начал играть в основном составе, я почувствовал лишь большую уверенность. Я видел, какие успехи делает Майкл с самого начала, и убеждался, что придет и мой черед. Благодаря этой уверенности я расслабился и по-настоящему наслаждался обучением. Все время, пока мы выполняли задания и хохотали, я мог мечтать о том, как играю в футбол.

      Трое футбольных тренеров, изменивших меня, – это Стив Хэйвэй, легендарный футболист «Ливерпуля», Дейв Шэннон и Хью Маколей. Они показали мне, как действуют в «Ливерпуле», а в Академии они вселили в меня веру в то, что я могу стать профессиональным футболистом. Нас с Райти из-под их начала пригласили начать тренировки с основным составом.

      Джон Барнс, кумир, которому я поклонялся на Айронсайд, все еще играл: его десятилетнее пребывание в «Ливерпуле» подходило к концу. Когда-то я представлял, что я – Джон Барнс, а теперь я и вправду пытаюсь выбить у него мяч. Но Диггер, как все его называли, всякий раз надувал меня. Мне никогда не удавалось выключить Джона Барнса из игры или остановить его. Мое обожание превратилось в восхищение его невероятным мастерством.

      Не многим больше мне повезло и с Джейми Реднаппом. Он был слишком хорош. Кроме того, Джейми был добр и часто отводил в сторонку, чтобы либо похвалить, либо предложить способ играть лучше в качестве юного полузащитника. Порой он подбрасывал мне лишнюю пару новехоньких бутсов «Mizuno».

      Еще один герой, ставший совсем настоящим, – это Робби Фаулер. Я благоговел перед Робби и Стивом Макманаманом из-за их мастерства и достижений, а еще из-за того, что они из Ливерпуля. Одной из моих обязанностей было дожидаться их у дверей раздевалки основного состава, чтобы они подписывали плакаты, футболки и мячи, которые затем отправляли по местным больницам и школам или распродавали на благотворительных аукционах.

      В Академии я был настоящим проказником, но я старался никогда не выглядеть кретином перед Фаулером или Макманаманом. Я их боготворил, надеясь, что однажды смогу стать таким же, как они – мальчишкой из «Ливерпуля», делающим голевые передачи и забивающим голы перед Копом.

      Доминик Маттео, шотландец шестью годами старше меня, появился в «Ливерпуле», приехав из Дамфриса, в 1992 году. Через четыре года он попал в основной состав как защитник, а на Рождество 1996 года, к моему удивлению, подарил мне 200 фунтов.