Завещание короля Балдуина. Наталья Александрова

катаясь на лыжах где-то в Альпах. В остальном шеф был удивительно здоровым человеком, даже простуда осенью его не брала.

      Словом, коллектив терялся в догадках, с чего это шеф каждое утро такой злющий. Не может же человек все время вставать с левой ноги.

      В конце концов, все просто смирились с этим, как смиряются с плохой погодой. И если Алена сейчас чему-то и удивилась, так только повышенной агрессии в голосе шефа.

      Она стала судорожно припоминать, в чем могла провиниться.

      Все документы по действующим страховкам у нее в полном порядке, текущие платежи поступают исправно, портфель договоров один из самых больших в компании. Казалось бы, шеф должен быть доволен. В чем же дело?

      – Кортнева, я жду! – прогремел динамик.

      Интонация шефа не предвещала ничего хорошего. Вон даже по фамилии ее назвал.

      Шеф старался всячески демонстрировать хорошие манеры перед клиентами и, чтобы не потерять форму, практиковался на сотрудниках – обращался к ним исключительно на «вы» и по имени-отчеству. А когда бывал особенно доволен (что случалось редко) – по имени, как к друзьям или членам семьи. Он так и говорил тогда: мы – одна большая дружная семья.

      Но вот когда он обращался к сотруднику на «ты», но по фамилии – это означало, что впереди жестокий разнос.

      – Кортнева! – рявкнул динамик. – Ты что там, умерла? Сколько можно ждать?

      Алена схватила папку с текущими договорами, мимоходом глянула на себя в зеркало в простенке и влетела в кабинет директора, пытаясь придать лицу спокойное выражение. Не получилось.

      – Извините, Лев Львович, – проговорила она торопливо, усаживаясь напротив него, – я подбирала документы…

      – Я тебе что, разрешил сесть? – шеф поднял на нее мрачный взгляд из-под густых бровей.

      Сейчас ему как нельзя больше подходило его имя.

      Настоящий лев: густая грива, пылающий взгляд, хищный оскал и голос, напоминающий львиный рык.

      – Я тебе разрешил сесть? – повторил он с яростью.

      Это было что-то новенькое.

      Во всяком случае, на памяти Алены не было такого, чтобы он заставлял подчиненных выслушивать нотации стоя.

      Она почувствовала, как где-то внутри зреет самая настоящая паника. Из последних сил держа лицо, Алена начала подниматься, но шеф тряхнул гривой и прорычал:

      – Сиди уж. Пока.

      И замолчал, мрачно глядя на нее.

      Алена нервно перекладывала бумаги, пытаясь понять, что ему нужно, и уже не сомневаясь, что грядут неприятности. У нее всегда была развита интуиция, это уж точно.

      Наконец шеф заговорил:

      – Ты что, Кортнева, работаешь на моих конкурентов?

      Вопрос был чистой воды провокацией, и Алена промолчала.

      Шеф сделал вторую попытку:

      – Ты хочешь меня разорить?

      – О чем вы, Лев Львович? – проворковала Алена.

      Знала же, что нельзя поддаваться на провокации. Знала, что нужно молчать, но не удержалась.

      – О чем? – прогремел он. – О том, что у нас не благотворительный фонд! У нас коммерческая