Тобол. Много званых. Алексей Иванов

прихвостни: дьяки, слуги, лакей Капитон, секретарь Дитмер, обер-комендант Карп Бибиков, полковник Васька Чередов, Свантей Инборг – артельный шведской строительной артели. Ремезов, нахмурив брови, ожидал восхищенья губернатора.

      – Худой терем, – вздохнув, наконец сказал Гагарин.

      – Да понимал бы ты чего, боярин! – оскорбился Ремезов. – Не сундук – значит, не красота?!

      – Тихо, тихо ты, Ульяныч, не дерзи! – испугался Бибиков.

      – Не сердись, архитектон, – миролюбиво сказал Гагарин. – Небось, под коломенский дворец строил?

      – Под него! А чем он плох?

      – Дворец-то ничем не плох, да времена миновали. Нас всех ныне, вишь, на немцев вывернуло да на голландцев.

      – Немецкие хоромы хлипкие! Палками подпёрты!

      – А ты их видел?

      – Видел! – с вызовом заявил Семён Ульянович.

      Он ходил в Немецкую слободу, когда жил в Москве, и удивлялся немецким домам-фахверкам с брусьями сикось-накось, и даже зарисовывал их, но вот на дворцы особого внимания не обратил, да и осмотреть их не смог бы – кто ж его пустит во дворец? Он же простой человек.

      Гагарин только вздохнул и оглянулся на Дитмера.

      – Ефимка, ты ведь у графа Пипера в Немецкой слободе служил?

      – Да, господин губернатор.

      – Тогда понимаешь меня. Переведи этому шведу, – Гагарин кивнул на артельного Свантея, – что я хочу себе дом как у Петра Иваныча Гордона. Сумеет его артель построить такой?

      – Лейтенант Инборг, – по-шведски сказал Дитмер, – губернатор желает, чтобы вы построили ему дворец как в Стокгольме на Сёдермальме у барона Юлленкрейца. Ваша артель сумеет исполнить этот заказ?

      Кряжистый, скупой в движениях Сванте Инборг, всегда раздумчивый и осторожный, медленно вынул трубку из-под пушистых белых усов.

      – Я думаю, мы справимся, господин секретарь, – ответил он.

      – Он сможет, – сказал Дитмер по-русски. – У лейтенанта Инборга самая большая шведская артель в городе.

      – Не добили гадов под Полтавой! – полковник Чередов сплюнул в траву со свирепостью служаки, который никогда не воевал по-настоящему.

      – На входе хочу колонны, крышу – вот таким коробочком, – Гагарин, глядя на Инборга, показал руками, – и окошки в полукруг поверху.

      – Люкарны, – деликатно подсказал Дитмер.

      – Пусть в доме поставят мне печи голландские с изразцами, сделают паркет, а не половицы, лепнину налепят, портьеры повесят, на стены – обои штофные с росписью… Зеркала и шандалы я с собой привёз.

      Дитмер вполголоса быстро переводил Инборгу. Тот степенно кивал с понимающим видом.

      – Заплачу щедро, пусть он не робеет. А ты, Ефимка, найди мне у шведов мастеров: каретник нужен, окошечник, садовник… Повар у меня свой.

      Ремезов слушал и мрачнел всё больше.

      – Почто нехристям такой подряд отдавать? – не выдержал он. – Я сам соберу артель, мои всё сделают не хуже! У нас не божедурье полоротое!

      Гагарин