Три нарушенные клятвы. Моника Мерфи

но ничего не могу с собой поделать.

      – Белинда Ламберт позвонила мне, – говорит мама. – Ты помнишь Паркера Ламберта? Он на год моложе Дэнни и тоже закончил вашу школу.

      Нахмурившись, я пытаюсь вспомнить этого Паркера, но не могу. Порой все ребята, с которыми я училась, превращаются в одно размытое пятно. Я ходила в школу почти с одними и теми же детьми, от детского сада до выпускного класса. Забавно, что все они сейчас просто калейдоскоп лиц, и ни одно не могу выделить.

      – Ты звонишь посреди ночи, чтобы рассказать мне сплетни о местных мальчишках?

      Она раздраженно вздыхает. Я пытаюсь понять, пьяна ли она. Сейчас около двух часов ночи. Может, она в баре? Не могу себе этого представить, хотя, может, и могу. Она делала так раньше. А за последние годы произошло много страшных событий.

      – Я столкнулась с его мамой в «Букхорне». Паркер погиб в Афганистане, т-так же, как твой брат в Ираке.

      Господи, она определенно пьяна, учитывая, что она была «Букхорне» – в баре, где болтаются все местные жители Шинглтауна, городка, в котором я выросла.

      – Когда… когда это случилось?

      – Несколько дней назад. Белинда раздавлена, просто раздавлена.

      Она икает и всхлипывает одновременно, я сажусь на край кровати, опуская голову и продолжая слушать ее рыдания по Дэнни, по Паркеру.

      Ее рыдания по себе.

      Первые месяцы после смерти Дэнни она часто звонила мне. Я тогда работала в ночные смены в одном из кафе в городке рядом с нашим, в одной из этих «ловушек для туристов» – крутилась там как белка в колесе, работая по много часов, но и получала хорошие чаевые. Она звонила мне в те полчаса, когда я ехала домой, слегка пьяная от вина, выпитого за обедом, и плакала. Она постоянно оплакивала потерю Дэнни и несправедливую жизнь.

      Мне это надоело. Да, я скучаю по брату, но прошло почти уже два года. Почему нельзя просто… пережить это? Он был бы в ярости, увидев, как все ведут себя, особенно Колин. Я ушла из дома именно из-за этого, и вот все повторяется. Я окружена печалью и отчаянием. Мне нужно сменить обстановку. Я хочу выйти из тени преждевременной кончины моего брата, поглотившую и меня.

      Закончив наконец разговор с мамой, я забираюсь в постель, даже не думая о том, чтобы вернуться к Колину, и все отчетливее понимаю, как сильно мне нужна свобода.

      Заживающая татуировка бабочки на шее с каждым днем становится все более точным олицетворением моей жизни.

      Глава 6

      Колин

      Мы с Джен вернулись на исходную позицию. Те несколько дней после того, как она предупредила меня о том, что уходит, призналась, что хочет меня, после моего отказа и тех двух ночей в моей постели… теперь они в прошлом. Мы вернулись к работе и снова стали теми, кто просто живет вместе, но на самом деле никогда не разговаривает.

      Прошла неделя. Джен покинет меня через три. Чтобы выяснить, что происходит в ее жизни, я подслушивал ее разговоры с другими людьми в «Квартале», как последний неудачник в поисках малейшей крупицы информации. Всем было любопытно,