Оливер. Кот, который спас праздник. Шейла Нортон

тем временем рассказал Джорджу, что меня нашли и со мной все в порядке – я укрылся на дереве. Я очень расстроился: мой человек, мой лучший друг был на другом конце провода, и я не мог увидеть и даже услышать его. Я несколько раз печально мяукнул, и Ники стала гладить меня усерднее и приговаривать: «Ах, бедняжка Оливер». Тут я успокоил себя тем, что, по крайней мере, мне повезло оказаться с ней и Дэниелом. А ведь я, между прочим, рисковал попасть к лисе на обед. Так что нечего себя жалеть.

      – Ребята, вы не против подержать кота у себя, пока Джордж улаживает кое-какие дела? – спросил Мартин, наконец повесив трубку.

      Ники и Дэниел обменялись встревоженными взглядами.

      – А это надолго? – спросил Дэниел. – Не то чтобы я против, но я-то думал, Джордж сразу за ним приедет.

      Если честно, я тоже так думал. Нет, Дэниел и Ники, конечно, пришлись мне по душе, и я им тоже понравился, но я скучал по своему хозяину, и мысль, что он, возможно, не захочет взять меня к себе, заставила меня содрогнуться. Неужели я чем-то его огорчил? Я же поднялся наверх в спальню, разбудил его, предупредил о пожаре. Что еще я мог сделать?

      – Нет, – ответил Мартин. – Джордж, видно, в затруднительном положении. Сестра очень добра к нему, поселила его у себя и все такое прочее. Но она живет на главной улице в оживленном районе. А Олли же не привык к тому, что вокруг много машин. Джордж боится, что кот убежит и попадет под колеса. Вот и спрашивает, не согласится ли кто в деревне присмотреть за ним до поры до времени.

      Представив себе много машин, я взволнованно мяукнул. Все верно, они пугали меня до чертиков. У нас в деревне машин было мало, но чуть дальше, у подножия холма, на котором стоял паб, пролегала шумная дорога. Люди называли ее «развязкой» и твердили, что с тех пор, как ее построили, в деревне стало намного спокойнее… Но мне эта развязка внушала ужас, и я сторонился ее как огня.

      – И еще кое-что, – продолжал Мартин. – У его сестры аллергия. Ужасная аллергия на кошачью шерсть.

      Ах, аллергия – да, мне приходилось слышать о таком и раньше. Как-то раз в паб заявилась одна дамочка и жутко расчихалась. А потом увидела меня и в промежутках между чихами подняла такой скандал! Мол, кошек нельзя пускать в пабы, потому что у нас шерсть, а у людей, видите ли, аллергия. Джордж-то с ней обошелся очень вежливо, сказал, что ему мол, очень жаль, но паб – мой дом родной и он не может выгнать меня на улицу. Поэтому не согласится ли она посидеть в соседнем зале, там, где подают еду (меня туда не пускали)? Но дамочка удалилась с сердитым видом, и больше мы ее не видели.

      – О господи, – сказала Ники и снова взглянула на Дэниела, а тот на нее. Уголки их губ поползли вниз. Ники по-прежнему гладила меня, и я понимал, что не мог разонравиться ей, но, кажется, возникла какая-то проблема.

      – Мы не можем его оставить, – с расстроенным видом наконец произнес Дэниел. – Если начистоту… – Он покраснел и как будто не хотел договаривать.

      – Нам просто это не по карману, – выпалила Ники. – Мне очень жаль. Стыдно признаваться, но нам самим еле хватает на еду. Аренда… и расходы…

      – Да,