Дорогая, я женюсь на львице. Наталья Александрова

наносите непоправимый вред этому бесценному наследию! Да, какое вам дело до отечественной военной науки! Вы небось ни одного устава и в руках не держали!

      – Действительно! – честно призналась Катя.

      – Вы вообще ничего не читаете!

      – Ну отчего же, – обиделась Катя, – кое-что читаю…

      – Конечно! Вы из тех, кто предпочитает дешевое бульварное чтиво, всякие детективы…

      – Да, например, «Преступление и наказание»…

      – По одному этому названию становится ясно, что это – вульгарный криминальный роман!

      – Ага, и глядя на вас, я просто чувствую себя Раскольниковым… уже топор в хозяйственном магазине присматриваю!

      Произнеся эти слова, Катя заметила за спиной соседки какое-то едва уловимое движение. По лестнице, крадучись, спускалась со своего шестого этажа генеральша Недужная. Генеральша направлялась в магазин и, распознав разгорающийся скандал, задержалась, чтобы послушать. Глаза ее сверкали от удовольствия.

      – Короче, что там на вас протекло? – осведомилась Катя, попятившись, чтобы удалиться из прихожей, подальше от глаз любопытной генеральши. – У меня в квартире совершенно сухо!

      – Сухо? – взвизгнула Ирина Сергеевна, стремительно влетев в Катину комнату. – А это что? – Она указала желтым, скрюченным артритом пальцем на кофейную лужу под столом.

      – Вы что – хотите сказать, что содержимое чашки кофе протекло к вам в квартиру и заливает ваши драгоценные уставы?

      – Можете зайти ко мне и удостовериться! – грозно заявила соседка. – И имейте в виду – я непременно буду составлять акт по поводу этого злостного вандализма! С отягчающими последствиями и особым цинизмом! Так что извольте немедленно явиться и ознакомиться с последствиями своего хулиганского поведения!

      Выпалив это угрожающее заявление, разъяренная соседка вылетела из Катиной квартиры, как ведьма на помеле вылетает в дымовую трубу. Катерина проводила ее неприязненным взглядом и заметила красные, натертые неудобной обувью пятки Ирины Сергеевны, торчащие из стоптанных тапок. Она перевела дыхание, бросила взгляд на часы, охнула и бросилась к платяному шкафу. Выбирать подходящий к случаю наряд не было уже ни времени, ни настроения. Под руку попалась обруганная Ириной шелковая блуза с тюльпанами. Катя вздохнула и решила, что это судьба. Однако оранжевые брюки все же решила не надевать, выкопала из-под вороха вещей серые, от костюма. Они давно уже не сходились в талии, но Катя заколола незастегивающуюся молнию английской булавкой и решила, что и так сойдет, блуза все прикроет. Кое-как застегнув пуговицы на блузке, она выскочила на лестницу.

      Проходя мимо нижней квартиры и увидев полуоткрытую дверь, Катя снова тяжело вздохнула.

      «Сидит там и дожидается, когда я приду посмотреть на ее драгоценную протечку, – с ненавистью подумала она, – с другой стороны, ей ведь больше совсем нечем заняться… А так – хоть какое-то общение…»

      Катерина была человеком чрезвычайно отходчивым и готова была проникнуться жалостью и пониманием