Выйти замуж с риском для жизни. Марина Серова

животное. Пусть себе бегает.

      – А вон еще один на пригорке, – продолжала отвлекать меня Лика, – он сидит и не боится машин!

      – Ты в первый раз видишь зайцев? – спросила я девушку.

      – Так близко в первый, – сказала она откровенно. – Раньше я видела зайца в зоопарке. Но тот был какой-то скучный, а эти… – Она не договорила и буквально прилипла к стеклу, всматриваясь в темноту.

      В это время мы как раз добрались до поворота на Расловку. Справа от дороги показался пруд, откуда слышалось громкое кваканье. Лягушки завели свои песни.

      – Женя, давай искупаемся, – предложила Лика, – ночью вода такая теплая.

      – Нельзя, – ответила я, посмотрев в зеркало на довольную мордашку подростка.

      – Почему? – Выражение ее лица сразу изменилось. Она надула губки и широко раскрыла глаза.

      – Лягушки забодают, – проговорила я, ловя еще один поворот. Еще минут пятнадцать, и мы будем у ворот поместья.

      – У лягушек нет рогов, – хихикнула Лика.

      – У этих – есть, – соврала я. Если честно, то я не знала, встречаются рогатые лягушки или нет. Кажется, еще в школе я слышала от учительницы биологии, что где-то в Бразилии живет рогатая жаба. А может, мне все это просто приснилось. Но мою подопечную я немного развеселила и отвлекла от идеи искупаться ночью в пруду. Вообще, в таких местах лучше купаться днем. Ночью не видно, где песчаное дно, а где тина. Об этом я и сказала Лике.

      – Тогда завтра мы все вместе поедем на пруд, – произнесла она утверждающе, – ты мне уже пообещала.

      Я ничего не обещала, но идея съездить завтра на пруд с двумя девушками мне понравилась, и я сделала вид, что все так и должно быть. Тем временем фары моей машины выхватили из темноты ворота поместья. Подъехав чуть ближе, я увидела тусклый свет окон большого дома. Рядом с воротами горел фонарь, освещая будку охранника. Я подъехала вплотную к воротам и заглушила мотор.

      Из будки вышел человек в камуфляже и с кобурой у пояса. Он заглянул в окно со стороны пассажирского сиденья и, осмотрев нас с Ликой с ног до головы, бросился обратно в будку. Через пять секунд машину окружили вооруженные охранники. Тот, что вышел первым, потребовал, чтобы я вышла из машины.

      – Руки на капот, живо! – скомандовал он.

      – Я – телохранитель, – сказала я, из последних сил сохраняя спокойствие.

      – Документы! – рявкнул охранник.

      Я вынула из кармана лицензию и показала ему.

      – Разрешение на оружие есть?

      Я показала ему и ее.

      Он долго читал документ, потом взял рацию и стал переговариваться с кем-то в доме.

      – Сан Саныч, у нас тут молодая девушка в сопровождении вооруженной бандерши. Что? Ваша дочь? А бандершу куда? Она говорит, что телохранитель. Пистолет. Кобуру видел. Огурец? При чем здесь огурец? Я говорю, что вооружена. Чья фантазия? Понимаю. Хорошо, жду, – он отключил рацию и обратился ко мне.

      – Хозяин велел за ворота пустить, но оружие нужно сдать.

      – Не имею права, я на службе, – ответила я твердо.

      Охранник помолчал, посмотрел