Характер победителя. Михаил Нестеров

несколько лет моложе Марковцева и знал о своем коллеге из ГРУ достаточно, чтобы снова поработать с ним в паре, а другими словами – «пойти с ним в разведку». Они познакомились в 2003 году. «Пять лет тому назад», – удивился Артемов. Ему казалось, с тех пор прошло два, ну три, года. А причиной тому были яркие воспоминания о совместной работе.

      Было что вспомнить. Основная фаза операции проходила в Сирии. Группа спецназа во главе с Марковцевым была интернациональной. Русские и немецкие военные провели блестящую операцию. Они проникли в тюрьму и освободили двух русских спецназовцев, приговоренных к смертной казни. Эвакуация проходила в два этапа: сначала вертолетом, потом торговым судном «Новиков».

      Михаил Артемов бережно хранил воспоминания об этой уникальной операции. Он даже лично встретился с капитаном «Новикова», приписанного к Черноморскому морскому пароходству, и забрал у него радиограмму следующего содержания:

      «НОВИКОВ». КМН. СЛЕДОВАТЬ В ТОЧКУ С КООРДИНАТАМИ 36.00 СЕВ., 35.50 ВОС. ВЗЯТЬ НА БОРТ ГРУППУ РОССИЙСКИХ ГРАЖДАН. НАЧАЛЬНИК ЧМП ГРОМОВ.

      «Прочитай «деяния Марка» и найди к нему подход».

      Подполковник в отставке, бывший настоятель Свято-Петрова монастыря любил фразу: «На работе я о боге не думаю». Самый простой подход к нему – без обиняков. По пути прихватить бутылочку водки. Одну. Чтобы потом вместе выйти на улицу за второй. Сменить на время обстановку, чтобы не мешала восстановлению связей.

      Какой еще к черту подход имел в виду Спрут, эта хитрая рыбина? И тут Артемова осенило. Он только что не хлопнул себя по лбу. Найти подход к Марку означало заинтересовать его. Чтобы он не рассматривал предложение сонными глазами. Начало должно быть динамичным, а не вялотекущим. Спрут тысячу раз прав.

      Артемов расположился в «сотовом» кабинете, где, кроме него, над делами корпело с десяток сотрудников «Террариума» – так уже стали называть новое здание ГРУ, оставив «Аквариум» за старым. А кабинет «сотовым» назвали из-за светло-коричневых шестигранных столов, стоящих в ряд.

      Досье на Марковцева Сергея оказалось внушительным и даже, показалось Артемову, вызвало зависть коллег, сидевших за тощими папками. Марковцев при жизни удостоился чести: папки, в которых были собраны свидетельства значимых событий его жизни, были отмечены надписями: «ХРАНИТЬ ПОСТОЯННО». Ниже – «Марк», его оперативное имя. Гроссбухи, сравнил Михаил Васильевич. Он припомнил последнюю встречу с Марком. Они оттягивались после зарубежной командировки. Артемов признался: «Не думал, что ты командовал батальоном». Марковцев ответил: «Когда получил подполковника, в голове что-то щелкнуло: все, это предел». Вот и Артемов в свои сорок пять мог констатировать, что добрался до предела... еще семь или восемь лет тому назад. Только не помнил, щелкало ли у него что-то в голове, когда получил полковника. Скорее всего, щелкало и шумело. Наутро.

      «Деяния Марка».

      «Ранние годы».

      Ему двадцать три. С ума сойти. Не верится, что Сергею Марковцеву когда-то было двадцать три года. Кажется, он явился на свет в сорок пять. Открыл дверь-пространство, искривив его своей неповторимой ухмылкой, и в