Новая Зона. Дикий Гон. Игорь Недозор

Если начнут искать покойничка, могут ненароком выйти на след ствола. Он слишком часто видел, как дела, в которых, казалось бы, не оставалось живых свидетелей, совершенно неожиданно выходили на свет божий с фатальными последствиями для замешанных в них. Он-то дурачину и пальцем не трогал, но кому потом что докажешь?

      Но кто все-таки решил поиграть в великого охотника на мутантов?

      Он нагнулся и стянул шлем с мертвеца…

      На землю упала аккуратно заплетенная косичка… Чуть раскосые, широко раскрытые синие глаза невидяще смотрели прямо ему в лицо…

      – Деррьмо!!! – с чувством выдохнул сталкер.

      Перед ним лежала юная, вряд ли больше восемнадцати-девятнадцати, девушка.

      Дура!!! Молодая дура! Он сжал кулаки. Была бы жива, измордовал бы кретинку безмозглую до полусмерти!

      Налетевший с Новомосковского моря сырой ветер бросил на лоб выбившуюся золотистую прядь.

      Шквал, сам не зная зачем, потянулся, чтобы ее убрать. Ему показалось, что девушка все-таки жива.

      Он вытащил из ножен штык от «АВС» и поднес к губам. Ждал долго, но сталь так и не замутилась. Потом из уголка рта появилась струйка крови… Надежда была напрасной…

      Пора было возвращаться.

      Глава 4

      Московская Зона. Поселок «112-й километр»

      В лицо били брызги – прибой накатывал на берег, заливал асфальт и полз обратно.

      Недалеко от уреза воды, у стен домов, ушедших под воду по второй этаж или мансарду, колыхались на мелкой волне привязанные лодки. Сильно пахло водорослями.

      По берегу воды бродила рыжая кошка – тощая и ободранная, таща в зубах какую-то многоногую морскую тварюшку.

      Человек в камуфляже и пыльнике, надвинутом почти по самые глаза, еще раз оглядел окружающий пейзаж и, развернувшись, двинулся прочь по улице, выходившей прямо из моря.

      Поселок «112-й километр» был одним из незаконных детищ Московской Зоны. Прежде на его месте располагался садово-огородный кооператив с забытым уже названием (то ли «Красная сосна», то ли «Ромашкино»). После московского «харма», в котором большая часть хозяев и сгинула, тут был какое-то время лагерь для беженцев, пока разлившееся Новомосковское море и Пресловутое второе расширение не разогнали народ кого куда.

      А потом этот бывший приют дачников, оказавшийся на самой границе Внешнего кольца, облюбовал разный околозонный люд – от тех беженцев, кому некуда было деться, до начинающих сталкеров и мелких мародеров, тащивших из Зоны все, за что давали деньги, – от цветмета и автозапчастей до кирпича.

      Местами дорогу преграждали канавы с мутной зацветшей водой, в которой плескалась шустрая мелочь.

      Улица закончилась довольно большой площадью, заставленной вперемешку приспособленными под жилье контейнерами, дачными домиками и бывшими торговыми павильонами, переделанными под разные нужды.

      Пришелец направил свой шаг к самому большому из бывших дачных владений – двухэтажному особняку, над которым висела мерцающая