Завербованная смерть. Сергей Зверев

бензопилой. У таких зубров обычно вся труппа под колпаком. И далеко не одного российского цирка.

      – Твоя Изольда – обычная молоденькая дурочка, – медленно проговорил Игорь Вениаминович, сосредоточенно разливая водку по стаканам, – влюбленная в своего патрона только за то, что он дал ей работу. И зубки у нее пока еще молочные. Но, как говорится, с кем поведешься… Будь уверен, корреспондент, через пару лет эта милашка одним взмахом своих прелестных челюстей перегрызет тебе не то что глотку, а перекусит пополам. – Старый циркач посолил надкушенный помидор и слегка приподнял стаканчик. – Так что по поводу этого будущего хищника я не испытываю ни малейшего сожаления.

      – При всем уважении к вашей точке зрения хочу, однако, заметить, – в голосе Александра зазвучали нотки провокационного вызова, – что даже такой мэтр, как вы, может ошибаться.

      – Ну-ну, – ехидно произнес клоун и снова: – Ну-ну. Впрочем, я вполне допускаю, что и в среде профессиональных журналистов может процветать скудоумный интеллектуализм. Особенно в последние годы. Ничего, вот погастролируете с нами, посмотрите на закулисье, поживете среди нас, может, кое-что и поймете.

      – А вы, кстати, в каком отеле остановитесь? – поинтересовался Александр более насущными проблемами. – У вас места уже забронированы или будете расселяться по прибытии?

      – Да, молодой человек, как это все печально… – грустно вздохнул Игорь Вениаминович, непонятно, правда, по какому поводу: то ли оттого, что быстро убывал сорокаградусный напиток, то ли по случаю профессиональной неотесанности собеседника. – В гостинице будет жить другой салон. А все, кто летит в этом, сотни лет жили, живут и будут жить в походных кибитках и фургончиках, которые в общем-то и именуются цирком.

      – И у вас есть такой? – недоверчиво спросил Александр.

      – Разумеется. – Старый клоун снова сосредоточился на законе уравновешивания жидкости в сообщающихся сосудах.

      – И-и-игорь Вениами-и-инович… – заискивающе начал было Оршанский, но циркач перебил, дружелюбно качнув стаканчиком:

      – Живи, конечно.

      Самолет снова заложил вираж, заходя на невидимую пока посадочную полосу аэропорта Ларнаки.

      Глава 6

      К трудоголикам Оршанский себя никогда не относил. И хоть слыл он среди своих коллег, да и вообще среди столичной фээсбэшной братии грамотным сотрудником, но работу и отдых всегда разделял четко и умело.

      – Иначе, – наставлял он, бывало, молоденьких практикантов, – любой начальник, который думает только о своем повышении в звании, как он поймет, что на тебе можно ездить как угодно, все соки из тебя выжмет, а потом за ненадобностью переведет в отдел с бумажками работать: читать всякий стукаческий бред и составлять отчеты о съеденной за год картошке.

      Поэтому будь ты хоть трижды разудачливый и талантливый сотрудник, когда беседуешь с начальством, ноги на стол, как это делают в штатовских фильмах, забрасывать не стоит – вряд ли это