Крылья ворона, кровь койота. Ксения Баштовая

с Дериком, а потом займемся твоим кавалером. Посмотрим, что с ним.

      Жидкость в плошке, которую несла хозяйка дома, вела себя непредсказуемо: за те несколько мгновений, пока девушки дошли до спальни, вода успела стать бордовой, потом светло-серой, а потом вновь прозрачной, да и плошка сама то уменьшалась до небольшой пиалки, то увеличивалась раза в два.

      Передав пока ненужную пиалу Майе и присев на корточки рядом с кроватью, которая для разнообразия стала раскладушкой, девица принялась расстегивать рубашку Хельдера, точнее то, что от нее оставалось. Ран на торсе не было. Смыв влажной тряпицей засохшие потеки крови с лица, целительница наконец обратила внимание на туго замотанную кисть руки. Осторожно размотала покрытую бурыми пятнами ткань, с трудом отклеивая ее от кожи, и охнула: кожа была рассечена почти до мяса.

      – Хвост Первого… Где это он так?!

      Майя все прошедшее время была увлечена мыслями о внезапно рухнувшем в обморок «принце на белом коне», а потому совершенно не обратила внимания, что там случилось с рукой незнакомца. Так что сейчас, разглядев рану, студентка побледнела как смерть.

      Впрочем, ответа от нее не ждали. Хозяйка повернулась к гостье:

      – Давай воду.

      Она поболтала пальцами в плошке, дождалась, пока жидкость сменит цвет с бордового на насыщенно-зеленый, а затем резко подняла руку: за пальцами потянулся изумрудный жгут. Оторвавшись от содержимого пиалы, он отклеился также от кожи девушки и завис в воздухе. Целительница двумя пальцами подцепила его и осторожно опустила на рану, медленно повела ладонью, от которой исходило едва заметное серебристое сияние.

      Жгут лег на рану, растекся бурой пленкой, останавливая начинающееся кровотечение, и девушка беспомощно огляделась по сторонам:

      – Так… Теперь как-то обездвижить… Он же не даст залечить, дергаться будет… А, будь что будет! – И она резко рубанула ребром ладони по раненому запястью: рука замерла в миллиметре от кожи, а кисть, затянутую коричневой пленкой, окутал серебристый, похожий на сотканный из паутины кокон.

      Майя поджала губы: шизофрения, похоже, окончательно нашла внутреннюю логику. Магия – наше все. Другой вопрос, что целительнице от этой самой магии стало явно нехорошо: она пошатнулась, оперлась ладонями о каркас раскладушки и лишь через пару минут смогла поднять голову.

      – Дерик говорил, – выдавила она слабую улыбку, – что моих способностей хватит максимум на Крапчатого. – На бледном лице застыли капельки пота.

      Майе эти слова совершенно ни о чем не говорили, и она переспросила:

      – Крапчатого?

      Хозяйка словно не услышала ее. Отвела взгляд в сторону, глубоко вздохнула несколько раз и осторожно встала:

      – Пойдем займемся твоим приятелем. Дерика пока лучше не трогать. Пусть поспит.

      «Принц» по-прежнему был не в том состоянии, чтобы воровать ложки: иначе как объяснить тот факт, что за время, пока девушек рядом с ним не было, он даже не пошевелился. Хозяйка помотала головой, присела на корточки рядом с неподвижным гостем, потыкала в него пальцем и осторожно уточнила:

      – Кирпич