Турандот. Карло Гоцци

просит с высоты престола.

      Не требуй, о, не требуй, чтоб тебя

      Подвергли искусу! К тебе я полон

      Такой живой приязни, что с тобою

      Рад поделиться властью. Будь моим

      Державным соправителем. Когда

      Глаза мои сомкнутся, ты получишь

      В наследство все, чем я владел. Не требуй,

      Чтоб я лил кровь. Однажды ошибясь,

      Я стал позором своего народа.

      Отважный юноша, будь милосерд,

      Не заставляй меня омыть слезами

      Твой труп. Не распаляй вражды народной

      К принцессе Турандот, вражды ко мне,

      Родившему безжалостную дочь,

      Надменную, упрямую, пустую,

      Причину горьких мук моих и смерти.

      (Плачет.)

      Калаф

      Утешьтесь, государь. Свидетель Небо,

      Мне омрачает душу ваша скорбь.

      Такой отец, как вы, не мог, конечно,

      Дочь воспитать жестокою тиранкой.

      Так скажут все. И если вы виновны,

      То разве в том, что горячо любили

      Единственную дочь и дали миру

      Такую царственную красоту,

      Что люди власть теряют над собой.

      Благодарю вас за щедроты ваши.

      Я плохо помогал бы вам. Иль небо

      Мне хочет счастья, дав мне в обладанье

      Возлюбленную Турандот, иль хочет

      Пресечь мою безрадостную жизнь,

      Без Турандот – мучительное бремя.

      Я жажду смерти – или Турандот.

      Панталоне

      Послушайте, ваше высочество, жизнь моя дорогая, вы же видели на городских воротах все эти натыканные мертвые головы, казалось бы – ясно. Что вам за охота являться на убой, словно козленку, да еще наверняка, чтобы все мы тут плакали в три ручья! Знайте, что принцесса закатит вам такие три загадки, что и сам астролог Чингарелло их не разгадал бы. На что уж мы, которые с давних пор заседаем с этими вот превосходительнейшими мудрецами Дивана и судим о том, кто верно решил, а кто неверно, дабы исполнен был указ, мы, опытные люди, понаторевшие над книгами, а и то иной раз едва доищемся до смысла загадки этой свирепой принцессы, потому что это даже и не загадки: «живот железный, а кишки бумазейные», и тому подобнее. И всякий раз новехонькие, распроклятые. И если бы она не раздавала их изложенными и разъясненными в запечатанных записочках этим вот превосходительнейшим мудрецам, так они, пожалуй, и сами бы не знали, где у них головы. Идите же с миром, сыночек дорогой. Вот вы стоите тут, ну прямо – цветочек. Жаль мне вас. Поверьте человеку, который желает вам добра. Потому что если вы будете упорствовать, то я за вашу голову дам не больше, чем горбатому зеленщику за одну редиску.