Леди не по зубам. Ольга Степнова

спортсмена, с плакатно-киношным лицом.

      Я видел, как они стояли друг против друга, хотя и не отрывал глаз от дороги.

      – Денис. Можно просто Дэн, – представился попутчик исключительно ей, словно меня не существовало.

      – Элла. Можно просто Беда.

      И ни слова о том, что она мне жена.

      Чтобы сделать своё присутствие более заметным, я крутанул руль вправо. Не будь в салоне спящих людей, я сделал бы этот манёвр резче и круче, но и то, что я сделал, было недальновидно. Элку качнуло, она повалилась на грудь попутчику. Он с готовностью её поддержал, не давая упасть.

      Чёрт меня дёрнул взять Беду в эту поездку! Сидела бы дома, строчила свои детективы и мечтала о вселенской славе…

      Протиснувшись мимо попутчика, Элка ушла в салон.

      Дэн сел рядом со мной и достал из нагрудного кармана сигареты. Я не стал запрещать ему курить, сказал только:

      – В Тайменке выйдешь. Нам дальше не по пути.

      Он пожал могучим плечом, кивнул и опять усмехнулся.

      Гад!

      Жаль, что я за рулём и не могу набить ему морду.

      Все российские деревни похожи одна на другую.

      Лес, речка, бездонное небо, бескрайнее поле, звенящая чистота воздуха и длинные ряды домов с палисадниками и огородами, тянущиеся вдоль пыльных улиц, по которым бегают полуголые, чумазые дети, бродят ленивые кошки и суетливо пасутся куры…

      Тайменка не была исключением. И хоть на карте обозначалась она, как «районный центр», все симптомчики русской деревни были здесь налицо, включая явственный запашок навоза и полное отсутствие на дороге каких-либо дорожных знаков. На этом-то я чуть и не погорел…

      Не разобравшись, где главная дорога, я вылетел с поворота, едва не вписавшись в бочину чёрной «Волги», вынырнувшей откуда-то справа.

      Взвизгнули тормоза, автобус накрыла густая пылевая завеса, я налетел грудью на руль. Сзади послышались короткие ругательства моих пассажиров.

      – Ёпть! – выдохнул Герман Львович, с грохотом падая с верхней полки.

      – Блин-банан! – заорал Ганс, тоже не удержавшись на верхотуре.

      – Чёрт побери! – консервативно выразилась Викторина Юрьевна, спавшая внизу и, по всей видимости, не пострадавшая.

      – Гав! – высказался Рон.

      – Твою мать!! – более традиционно ругнулась Беда.

      Промолчал только попутчик. Он успел схватиться за ручку над головой, чтобы не клюнуть носом лобовое стекло. Я не ошибся: его реакция и физическая подготовка были на высоте.

      Автобус замер в миллиметре от водительской двери «Волги». Я вытер со лба выступившую испарину.

      – Ах ты, хрен косорукий! Гвозди тебе в колёса, дальний свет в рожу и грязного китайца в жёны!! Иди, в рыло дам! Иди, иди, хвост надеру! – заорал невысокий дядька в розовой рубашке и рванул мою дверь.

      – Извините, – покаянно сказал я, догадавшись, что это водитель «Волги», – простите, тут совсем нет никаких знаков, а я не местный…

      – Знаков ему не хватает!! – заорал мужик. – Не местный он, видите ли! А глазёнки, глазёнки-то кто разувать будет, когда за руль садится?!

      Рон