Основатель. Алексей Пехов

видеть смерти… художник… видящий смерти…» – повторяла Кэтрин в своем бреду.

      – Художник, – произнес колдун вслух. – Видящий смерти.

      – Что это значит? – вытянув от любопытства шею, спросил Лориан.

      – Пока не знаю, – ответил Кристоф, убирая бумагу в карман. – Но буду думать.

      Похоже, довольный своей полезностью клану, мальчишка снова взялся за вилку, хотел спросить еще о чем-то, но в этот миг на кухню вошел Босхет. Скользнул взглядом по человеческому гостю, с интересом повел носом, почувствовав запах еды, и повернулся к некроманту:

      – Прошу прощения, мэтр. Вилисса просила передать – срочно требуется ваше присутствие.

      Бетайлас непринужденно взял с тарелки мальчишки несколько галет и сунул их в карман. Колдун поднялся и, уже подходя к двери в сопровождении духа-убийцы, услышал беспокойный вопрос человеческого гостя:

      – Кристоф, а про Дарэла по-прежнему ничего не слышно?

      Тот оглянулся, отрицательно покачал головой и вышел, оставив несколько удрученного Лориана наедине с обедом.

      – В чем дело? – спросил кадаверциан у бетайласа.

      – Вроде ничего особенного, – беспечно отозвался тот, – но мистрис выглядела довольно… озадаченной. Она в маленькой гостиной. Ждет вас там.

      Комната, которую Босхет упорно называл «маленькой гостиной», находилась напротив картинной галереи. Стометровое помещение с зеркальными полами и высокими искусственными окнами, за которыми всегда медленно падал снег, было предназначено для больших приемов. Вдоль стен стояли резные кресла и маленькие круглые столики. Под потолком висела огромная хрустальная люстра, разбрасывая по стенам разноцветные бриллиантовые отблески.

      Бетайлас распахнул перед Кристофом обе створки двери, многозначительно хмыкнул и остался снаружи.

      Войдя, некромант прежде всего увидел Дону, чья холодноватая красота идеально вписывалась в хрустально-белые цвета зала. Она действительно казалась напряженной и взволнованной. Причина ее беспокойства выяснилась сразу – напротив вилиссы сидел Валентин Корвинус собственной персоной.

      Он поспешил подняться навстречу колдуну:

      – Доброй ночи, мэтр.

      Дона молча посмотрела на собрата, и тот увидел в ее глазах легкую тень недоумения, замеченную Босхетом.

      – Я слышал, что вся семья Корвинусов спешно покинула Столицу, – сказал кадаверциан, жестом указывая юноше на прежнее место.

      – Не вся. – На щеках Валентина появились два красных пятна. – Уехали мать и сестра. Я остался.

      – Странный поступок. – Кристоф придвинул свой стул ближе к прозрачному круглому столику.

      Дона бросила на некроманта предостерегающий взгляд, словно прося его удержаться от излишнего сарказма.

      Валентин же сидел на краю стула, крепко вцепившись в сиденье, и, глядя на Кристофа горящим, умоляющим взглядом, объявил:

      – Я хочу стать одним из вас. Кадаверцианом.

      После этого неожиданного