Синяя курица счастья. Елена Логунова

Небось гадость какая-нибудь, раз вы звоните курьеру, который еще даже не вернулся из командировки. Что, кроме меня, бедной, послать уже некого, все остальные куда-то послали вас?

      – Вай, какой ты, Наташка, нэдовэрчивый и вредный! – посетовал Рюрикович с тяжким коровьим вздохом. – Но у-у-умный… Мамой клянусь, не звонил бы тибэ, но никто другой на рейс не успеет. Только ты адын, Наташка! Только ты!

      – Так за срочность и эксклюзивность надбавочку надо бы! – напомнила вредная я. – Что за заказ-то? Куда лететь, чего везти? Надеюсь, не анализы в баночке?

      Про баночку я, конечно, для красного словца сказала, хотя пару раз что-то подобное уже было: срочно-обморочно перевозила я какие-то медицинские препараты и биоматериалы. Один раз – от нас в Тель-Авив, второй – из Штутгардта к нам. Ничего особенного, груз спокойный, ежики с хорьками в транспортировке куда сложнее, но ответственность огромная, да и проверки-досмотры напрягают.

      – Не баночка, бумажка! Адын бумажка в конверте!

      – Документы, что ли?

      Я успокоилась: бумажки – это скучно, но спокойно. Рюрикович содержимое «посылки» всегда предварительно проверяет и пакует исключительно в фирменные конверты агентства, так что какой-нибудь опасной подлянки типа спор сибирской язвы или радиактивного плутония в порошке там не будет.

      – Нэт, Наташка, там не документы, там пысьмо! – Царь-босс восторженно зацокал языком. – Такой пысьмо, вах, пальчики оближешь! Кино не надо, какой пысьмо!

      – Любовное, что ли? – оживилась я.

      Ой, у нас иной раз такие письма бывают – сценаристы «мыльных опер» оторвали бы с руками!

      Рюрикович, кстати, тайно сохраняет копии особенно душевных «пысем», хотя и не имеет на это никакого права. Так уж вышло, что я об этом знаю, но помалкиваю: если что, всегда смогу использовать как компромат против царь-босса. Он не плохой мужик, но ситуации бывают разные…

      – Патом расскажу, – пообещал Рюрикович. – Сичас слушай давай. С вокзала едешь в аэропорт, я тэбя там встрэчу, пысьмо отдам, билет отдам…

      – И дэньги отдам! – закончила я за него.

      – Вах, Наташка, какой дэньги?! Дэньги потом!

      – Это за пысьмо потом, а за хорька сичас давай-давай! – потребовала я.

      И тихо чертыхнулась, сообразив, что заговорила как шеф.

      Надо же, моментально подпадаю под обаяние его кавказского акцента! Вах, Наташка, какой ты впэчатлительный!

      – Хорек-морек, – проворчал Рюрикович, сдаваясь. – Будут тибэ дэньги, только не опаздывай.

      – А куда лететь-то надо? – запоздало спохватилась я, но трубка уже загудела.

      Ну вот, не узнала самое главное.

      Надеюсь, меня не в Заполярье наладят, там холодно, а я в джинсах, ботинках и легкой курточке! И в неизбывной тоске по летнему теплу и отпускному безделью…

      Жители Заполярья и прочих белых безмолвий считают, что тем, кто живет на юге, вообще не нужен отпуск.

      Да, летом не нужен!

      Летом дни длинные, ночи теплые, а море открыто круглосуточно, и даже самый припозднившийся выползень