Тень победы. Виктор Суворов

выпячивает свои заслуги, на дорогах плакаты “Слава маршалу Жукову”» (Соколов Б. В. Неизвестный Жуков: портрет без ретуши в зеркале эпохи. Минск: Радиола-плюс, 2000. С. 538).

      Не кажется ли вам, что все, знавшие Жукова лично, повторяют одни и те же фразы?

      Свидетельств я набрал много. Если их публиковать, то до самого конца книги мы так и будем читать только цитаты про бездарного унтера Пришибеева в маршальских погонах.

      Если мы не верим генералиссимусу, маршалам, генералам и адмиралам, послушаем солдат. У солдат для Жукова было одно определение: мясник.

5

      Мордобой в генеральской среде и на всех нижестоящих уровнях Красной Армии был распространен так же широко, как воровство и пьянство. Вот секретарь ЦК ВКП(б) Белоруссии Гапенко осенью 1941 года назначен членом Военного совета 13-й армии Брянского фронта. Он направил Сталину телеграмму о том, как командующий Брянским фронтом генерал-лейтенант А. И. Ерёменко учил военный совет 13-й армии. В телеграмме упомянут генерал-лейтенант М. Г. Ефремов, заместитель командующего Брянским фронтом.

      Ерёменко, не спросив ни о чем, начал упрекать военный совет в трусости и предательстве Родины. На мои замечания, что бросать такие тяжелые обвинения не следует, Ерёменко бросился на меня с кулаками и несколько раз ударил по лицу, угрожая расстрелом. Я заявил, что расстрелять он может, но унижать достоинство коммуниста, депутата Верховного Совета не имеет права. Тогда Ерёменко вынул маузер, но вмешательство Ефремова помешало ему произвести выстрел. После этого он стал угрожать Ефремову. На протяжении всей этой безобразной сцены Ерёменко истерически выкрикивал ругательства. Несколько остыв, Ерёменко стал хвастать, что он якобы с одобрения Сталина избил нескольких командиров, а одному разбил голову (Архив Президента РФ. Фонд 73. Опись 1. Дело 84. Листы 30–31. Опубликовано: ВИЖ. 1993. № 3. С. 24).

      Если генерал-лейтенант, командующий фронтом, может набить морду секретарю Центрального Комитета Коммунистической партии Белоруссии, члену военного совета 13-й армии, если может угрожать своему заместителю, который тоже генерал-лейтенант, то что он может сделать с каким-нибудь генерал-майором, который командует всего лишь дивизией или корпусом? Он может сделать все, что захочет. На нижестоящих звеньях происходило то же самое. Если командир корпуса набил морду командиру дивизии, то битый командир дивизии вызывал к себе командиров полков и срывал зло на них. С самого верха мордобой опускался до самых низов.

      К этому надо добавить, что за избиение члена военного совета 13-й армии, как и за множество подобных проделок, Ерёменко наказания не понес. Он оставался командующим Брянским фронтом. После ранения он командовал 4-й ударной армией, после повторного ранения – Сталинградским фронтом. После первого ранения Ерёменко до конца жизни хромал. Он ходил с тростью, которой дробил головы неугодным. Однако по уровню зверства Ерёменко не мог соперничать с Жуковым. На фоне Жукова Ерёменко считался покладистым и даже