Что это за игра?. Дженнифер Доусон

водится, все заговорили одновременно. Джеймс тоже стал читать лежащее перед ним меню, но толком ни в меню не вчитывался, ни к разговору не прислушивался. Его собственное желание заключить перемирие действовало на него как колючка в боку. Он достиг того, чего стремился достичь еще сегодня утром, но его не устраивала цена.

      А вот она, правда! Ему отчасти нравилось, что Грейси его провоцировала, потому что в глубине души он хотел верить, что это неспроста. Когда он отстал от остальных и задержался, чтобы поговорить с Линдси, он сделал это вовсе не для того, чтобы узнать ее последние новости. Ему хотелось проверить, будет ли Грейси ревновать. Линдси – красивая женщина, и Джеймс не мог отрицать, что он хотел, чтобы Грейси увидела, что он не такой уж сухарь, как она думала. Что хотя, по ее представлениям, он проводил вечера, сидя у себя в подвале и играя в «Варкрафт», в действительности он не хуже любого другого мужчины умеет уложить красивую женщину в постель.

      Но, как и в случае всех других его планов, касающихся Грейси, результат оказался не таким, как он рассчитывал. Грейси вроде бы заинтересовалась его отношениями с Линдси, и ее колкость по поводу имени Линдси, как ему показалось, весьма смахивала на ревность. Однако теперь она пожелала отбросить враждебность. Он целый день пытался быть с Грейси любезным, и вот теперь, познакомившись с Линдси, она надумала заключить перемирие. Джеймс ломал голову, что бы это значило. И почему ее так трудно расшифровать? С другими женщинами у Джеймса таких проблем не было. Сказать по справедливости, другую женщину он бы попросил объяснить ситуацию и ожидал бы от нее честного ответа. Но когда дело касалось этой несносной Грейси, такой вариант отпадал. С ней любой разговор, на сколь угодно простую тему, превращался в яростную схватку. Следовательно, раз прямой разговор исключался, ему оставалось только применить принцип бритвы Оккама и сделать самое логичное заключение из возможных. Грейси, как и он сам, желает, чтобы он кого-нибудь встретил, и тогда химия, которая между ними возникала, утратит значимость. И вот, когда она увидела Линдси, она решила, что он больше не представляет для нее угрозы и она может расслабиться. Это было самое простое, самое прямолинейное объяснение.

      Такой поворот событий должен был бы обрадовать Джеймса. По сути, он работал ему на пользу, ведь он и Грейси были настолько несовместимы, насколько вообще могут быть несовместимы два человека. Даже если между ними и есть влечение, будущего у их отношений нет. У Джеймса мурашки пробегали по спине, когда он представлял, какой хаос способна внести Грейси в его упорядоченную жизнь.

      Теперь, когда все улажено, он сумеет поддерживать с ней хорошие сердечные отношения. Он будет общаться с ней так же, как общается с коллегами. И поскольку она решила больше его не провоцировать, он, в свою очередь, перестанет думать про ее дерзкий язык. Он сделает над собой усилие и перестанет воображать способы обратить ее кипучую энергию на пользу. Или каково было бы… стоп, хватит. В этом направлении думать нельзя. За годы Джеймс отточил самодисциплину до уровня искусства и собирался применить ее и в отношениях с Грейси.