На неведомых тропинках. Шаг в пустоту. Аня Сокол

Матвей, и Веник, и те, кто после землетрясения разбегался в разные стороны, и даже я. Мы были беспомощны. Бессильны были и демоны. Все на поляне перед целительским домом знали это.

      – Что с противоядием? – спросил огневолосый.

      – Его нет, – ответила хранительница.

      Если бы дело происходило не в filii de terra, мы были бы уже мертвы за одно то, что не могли помочь.

      Видящий ничего не сказал, всматриваясь в лицо замершего на кромке смерти сына. На лбу и вокруг губ мужчины залегли складки.

      – Возможно, я могу помочь, – от ледяного голоса я вздрогнула.

      – Что предлагаешь, Кир?

      – Универсальный регенерент.

      – Кровь новорожденного, – Видящий закрыл глаза, – не успеем. Будь у меня хотя бы час, и кровь сотни детей была бы здесь вместе с упаковкой.

      – Думаю, хватит и одного. – Седой повернулся к нам и скомандовал: – Павла!

      – Хозяин, – от ее подвывания у меня в животе похолодело, а может, от того, что я поняла, что они намерены сделать, в filii de terra имелся один новорожденный. – Я прошу… я умоляю… – Хвост сжался, вся змея стала какой-то маленькой и жалкой.

      – Проси чего хочешь, – бросил Видящий, – любое желание.

      – Своих слуг, Виктор, я караю и награждаю сам, – отрезал Кирилл, – бегом, Павла! Или я сделаю это сам!

      – Ни один ребенок в filii de terra не пострадает, – сделала решительный шаг вперед хранительница.

      – Скажи об этом ему, – рыкнул огневолосый.

      Пелена в глазах Вадима потускнела, они вернулись к цвету голубого неба.

      – Слабак, – равнодушно высказался Виктор и оттолкнул руку сына.

      Оправдываться недавней блокировкой силы тот не стал. Судя по всему, Видящий был из тех, кому нужен результат, а не слова. Мужчина отогнул манжету и прошелся когтями по своему запястью, глаза заволокло пеленой, поток крови возобновился.

      – Пятнадцать минут, – сказал демон, – больше он не выдержит, тело уже начало окукливаться.

      – Павла! Выполнять! – повторил приказ Седой.

      – Как прикажете, повелитель, – глухо ответила явидь и, развернувшись на хвосте, поползла прочь.

      Вряд ли кто обратил внимание на мое отсутствие, но, даже будь это не так, меня бы это не остановило.

      Я побежала следом. Змея передвигалась через силу, отчаянными рывками, заставляя себя преодолеть метр за метром. Каждое движение отражалось болью на лице, движение, сокращающее жизнь сына. Но она шла, и конец пути этого был близок. Когда поляна скрылась за деревьями, а впереди замаячил низкий домик яслей, где еще утром мы оставили змееныша, я повисла у Пашки на шее и торопливо зашептала:

      – Земля детей открыта. Берем Невера и уходим.

      На одно безумное, наполненное надеждой мгновение мне показалось, что она согласится, а в следующее явидь легко повела плечами, сбрасывая с себя мои руки. Без силы и злобы, просто мимоходом. Есть множество вещей в нашей тили-мили-тряндии, которые я никогда не пойму: когда от тебя требуют убить своего ребенка, чтобы жил другой,