Благие намерения. Нора Робертс

она жила, понятно. А как умерла?

      – Я согласен с вашим выводом, сделанным на месте преступления. Удушение. Прочная тонкая проволока, я бы назвал это рояльной струной. Удавка, наброшенная сзади.

      Ева прищурилась.

      – Сзади, а не лицом к лицу?

      – Нет. Когда это делается сзади, есть больше упора. Угол раны говорит о том же. Убийца зашел сзади, усадил ее, накинул через голову проволоку, закрутил ее и стал тянуть. С изрядной силой, порвав ей глотку.

      – Ясно. – Выводы Морриса не вызывали у Евы сомнений. Она обошла тело, запоминая услышанное. – Итак, ты кладешь ее на кровать. Пальто снял – не хочешь испачкать его кровью, в нем же потом выходить. Пальто громоздкое, а тебе нужна свобода движений. Перчатки не снимаешь – вернее, натягиваешь другие, тонкие или герметические. Возможно, на тебе защитная шапочка, герметических перчаток у тебя в коробке целый набор. Открываешь коробку, достаешь шапочку и перчатки, облачаешься, берешь свою удавку…

      – Защитная шапочка и герметические перчатки – способ не оставить на кровати и на теле никаких волокон, – подсказала Пибоди.

      – Верно. План составлен заранее, на продумывание деталей потрачено изрядное время. Наступает самый важный момент: ты залезаешь на кровать и придаешь бесчувственному телу сидячее положение, так тебе удобнее.

      Обойдя тело, Ева встала у изголовья.

      – Проволока тонкая и острая. Следовало бы заранее загнуть ее концы, чтобы было за что ухватиться и держать. Ты не собираешься причинять ей боль, тебе не нужно видеть, как наступает смерть – где тут личная неприязнь? Зачем видеть лицо, когда превращаешь человека в мертвый предмет? Достаточно ощущать, как врезается в тело проволока. О сексе речи нет, об удовольствии тоже – только о правосудии. Все происходит быстро.

      Ты ничего не оставляешь на месте преступления. Проволока убирается в коробку – может, сначала в целлофановый пакет, но потом – в коробку. Ты кладешь труп на спину, поправляешь помявшуюся кровать. Аккуратность прежде всего. Смотришь ли ты на нее теперь?

      Ева уставилась на лицо Баствик.

      – Скорее всего, нет – еще нет. Самообладание на высоте, руки не трясутся. Задача пока не выполнена, надо еще сделать надпись. Надпись – вот что главное.

      «Для тебя это тоже главное», – сказала Ева себе. Важно помнить, что Баствик была для убийцы не человеком, а вещью. Манекеном, частью инсталляции.

      – Ты достаешь из коробки фломастер. Ты все предусмотрел. Ты точно знаешь, что хочешь сказать. Ты тренировался, у тебя все отрепетировано. Четкие заглавные буквы, ни намека на почерк, который помог бы тебя опознать. Ты все продумал.

      Перчатки и шапочка кладутся в другой пакет и тоже убираются в коробку. Потом ты от них избавишься. Ты уже знаешь, где и как это произойдет. А вот теперь ты делаешь шаг назад и любуешься своей работой. Ты уже способен ее оценить. Ты сделал это, сделал так, как все себе представлял, так, как подготовился. Ты уже немного дрожишь – но это от удовольствия. Работа произведена отменно. Кто же знал, что это доставит