Земля будет принадлежать нам. Варвара Еналь

кровлю травы и кидать вниз, как будто это могло повредить беснующемуся хищнику!

      Да он даже не замечал этих выходок! Он находился на пике вдохновения, он совершал убийства и наслаждался этим.

3

      Битва подходила к концу, и стая все больше отступала к выходу из деревни, когда подключились местные жители. На дороге появилось несколько мужчин, вооруженных луками. В животных полетели не только стрелы, но и камни, палки и просто комья земли. В ход пошло все, что оказалось под руками.

      Лишившись вожака, стая, которая все еще оставалась многочисленной, растерялась, и обезьяны решили убраться в свои леса, на восточные склоны гор, откуда они и явились. Опустившись на четыре лапы и задрав высоко хвосты, звери поспешили прочь.

      Таис устало вытерла заливавший глаза пот, вздохнула и поискала глазами Федора.

      Тот, целый и невредимый, стоял, опершись на поваленный забор какого-то огородика, и победно улыбался. Он перехватил взгляд Таис, довольно поднял брови, показал клинком на последних убегающих тварей, которых преследовал только злой Пушистик, и сказал:

      – Мы их прогнали!

      – Знай наших! – довольно улыбнулась Таис.

4

      После нашествия стаи деревня выглядела просто ужасно. Развороченные огороды, поваленные заборы, убитые козы, куры и индюшки. Разбитая посуда и множество трупов животных. Такого количества мертвых обезьян Таис еще ни разу в жизни не видела. Впрочем, как и живых.

      Стая, уменьшившаяся почти на треть, уходила вверх, и белые спины животных с редкими черными подпалинами скрывались под изумрудными кронами деревьев.

      – Зря мы на них напали. Жрецы будут нами недовольны, – тихо проговорил высокий мужчина, державший в руках лук со стрелой. Он по-прежнему был готов стрелять и убивать, но уже сожалел о своих поступках.

      Таис удивленно уставилась на него. Самый обычный рыбак: светло-каштановая короткая бородка, загорелое и обветренное лицо, две длинные продольные морщины на лбу и желто-серые глаза, словно окошки, в которые видно небо. На шее веревочка с неизменной иглой морского ерша – здешним символом удачи.

      – Вы никогда не задавали обезьянам приличной трепки! – Федор подошел к рыбаку и пристально посмотрел на него.

      Это был не вопрос, а утверждение, Федор знал, о чем говорил.

      – Обезьяны – это священная пища священных животных, – устало проговорил мужчина. – Только семукам позволительно поедать обезьян.

      – Какая разница, кто их убивает? – нахмурился Федор. – Нет ничего священного на самом деле.

      – Не богохульствуй! – резко оборвал его мужчина. – Вам просто повезло, с вами семук. Он пожелал напасть на обезьян, и потому мы вступили в бой, приняв нападение семука за добрый знак. Но неизвестно, как посмотрят на это жрецы.

      – Не рассказывайте им. Сейчас закопаем трупы, наведем порядок, и через два дня тут все будет по-прежнему. Никто и не узнает.

      – Жрецы всегда все узнают. Им не обязательно рассказывать. Обо всех событиях