Кто последний? – Мы за вами!. Екатерина Мурашова

пришлось преодолеть стране-пионеру, они построили свои компании умнее и осторожнее, и обошлись меньшими потерями.

      – Значит, в других странах люди меньше страдали при переходе к нормальному образу жизни?

      – Вы замечательно ставите вопрос, Вельда, – усмехнулся Анри. – Я отвечу на него, но чуть позже. Наверное, в школе вы были прилежной ученицей…

      – Да! – с некоторым вызовом подтвердила Вельда. Скрытая в голосе Анри насмешка тревожила ее. – А что, по-вашему быть прилежной ученицей – плохо?

      – Что вы! Помилуйте! Это прекрасно! – Анри шутливо поднял руки в жесте полной и окончательной капитуляции. – На прилежных ученицах и учениках держится наш мир… Вы позволите продолжать?

      – Продолжайте! – вздохнула Вельда. – Хотя, знаете, у меня такое впечатление, что, что бы я ни сказала, вы все равно отсюда никуда не уйдете… – На этот раз Анри засмеялся вполне искренне:

      – Простите меня, милая Вельда! И поверьте: я вовсе не попусту злоупотребляю вашим драгоценным временем. Мне искренне жаль, что я вынужден был нарушить ваше уединение и вмешаться в вашу частную жизнь, койее вмешательство…

      – Да говорите же толком! – воскликнула Вельда. Несмотря на ее интерес к рассказу, Анри снова начинал действовать ей на нервы.

      – Спешу, спешу…Несмотря на все страдания, идея пренатальной диагностики продолжала свое триумфальное шествие по планете. В ней оказалось множество выгод, не сразу отмеченных даже самими создателями. Во-первых, каждая женщина рожала максимально здоровых детей из числа тех беременностей, которые были отпущены ей природой. Здоровье человечества впервые за многие годы начало улучшаться. Практически перестали рождаться дети с грубыми генетическими, соматическими или обменными нарушениями. Это сделало ненужными многие социальные программы, а освободившиеся деньги были пущены в основном на развитие досуга. Во-вторых или в-третьих, из-за того, что женщины перестали рожать «немодных» детей с низким индексом жизнеспособности, детей стало попросту меньше, что, в свою очередь, буквально за два поколения позволило снизить до приемлемых размеров остроту демографической ситуации.

      Жизнь постепенно становилась похожей на осуществленные сны Мишина и Берга: по улицам бывших мегаполисов ходили красивые, здоровые, длинногие люди с прекрасным цветом лица и хорошим аппетитом. Даже их агрессивность, хотя и не исчезла совсем, но в значительной степени снизилась, поскольку еще из зоопсихологии известно, что возрастание и убывание агрессивности напрямую связано с удельной плотностью популяции на данной территории…

      – Анри! – не выдержала Вельда. – Вы говорите так, как будто вам почему-то не нравится то, что люди наконец-то стали здоровы и счастливы. Я вас не понимаю!

      – Простите меня, Вельда! – грустно улыбнулся Анри. – Иногда я сам не понимаю себя… А вам знакомо это чувство? – Молодая женщина затрясла головой, словно отгоняя назойливое насекомое.