Случайный билет в детство. Владислав Стрелков

рался доложить о проблеме, как что-то треснуло, и дверь распахнулась.

      – Уже открыто, – хмыкает Любшин, откидывая сломанный замок.

      Ворвавшийся в душный подъезд, свежий ветерок принёс облегчение. На крыше обалденная прохлада, а в подъезде духота и смрад. Не завидую штурмовой группе, что засела на лестничной площадке.

      Быстро готовим альпинистские веревки. Наша задача – обеспечить прикрытие с тыла, а именно – контроль окна девятого этажа, выходившего на противоположную сторону жилой высотки, и, если необходимо, штурм через него. Другие группы расположилась комфортнее нас – они сидели на другой стороне дома, в лоджиях квартир этажом выше. Им штурмовать по трём путям – в лоджию, в окна, смежной комнаты и кухни. Остальные, готовясь к штурму, скучились на узкой площадке у двери квартиры.

      Пристегнувшись к веревке, я подошел к краю и глянул вниз. Жихарев стоит в двух метрах. Паша Легких и Андрей Любшин пойдут вслед за нами.

      – Прошу, сударь, – куртуазно кланяясь Жихареву, повожу рукой за край парапета, – уступаю вам право первому сделать шаг в бездну.

      – Ну что вы, мсье, – так же шутовски кланяется тот, – только после вас.

      – Кончайте паясничать, мужики, а то сейчас Белкин зарявкает.

      Любшин как сглазил – в гарнитуре зашипело, и рация голосом подполковника Белкина спросила:

      – Там, наверху, чего телепаетесь? «Стена-пять», «Стена-шесть», ускорьтесь.

      – Вас понял «Штаб», ускоряемся, – ответил я в рацию и, посмотрев вниз, пробормотал: – Вот только ускориться можно в свободном падении.

      – Придётся спускаться медленно и печально, – усмехнулся Олег, – ну что, вперёд?

      Только мы шагнули к парапету, как зашипела рация:

      – Внимание! «Стена-семь», «Стена-восемь», вернуться на исходную. «Стена-пять», «Стена-шесть», стену пока работаете одни.

      Чёрт, чего это Белкин ребят отзывает? Запрашиваю по рации:

      – «Штаб», вы уверены?

      – Уверен, – резко ответил Белкин, – к вам направляется более худая замена.

      Мы переглянулись. Легких и Любшин смотрят друг на друга, оценивая – прошел бы он через створ окна, или нет. По лицам видно, что если надо, то ребята влезли бы и в кроличью нору, но раз командир приказал, значит, надо идти вниз. Он снимают свои бухты, оставляя их пока на крыше.

      – Ладно, хоть надо вниз, а не вверх, – ворчит Андрей, – Паш, давай на лифте?

      – Не, командир сожрёт, пешком спустимся.

      Они уходят, а мы вынимаем пистолеты, досылаем патроны и, поставив на предохранители, убираем их в кобуры.

      – Вперёд?

      – Вперед.

      Стукнувшись шлемами, расходимся на два метра и скользим по «перилам» вниз. Опустившись до десятого этажа и зависаем рядом с окном.

      – Уточнение обстановки и доклад, – прозвучало в наушниках.

      – «Гнездо-раз», готов.

      – Я «гнездо-два», готов.

      – «Гнездо-три», готов…

      Это докладывали снайперы, контролирующие окна и лоджию на восточной стороне дома.

      – «Гнездо-девять», готов. Западное окно даёт блик.

      – «Гнездо-десять» подтверждаю, видимость ноль. Солнце бликует.

      Это уже снайперы с нашей стороны, сидящие в здании напротив. Хреново, раз они не видят, что творится в комнате.

      – «Стена пять и шесть», что у вас? – Это уже нам.

      – «Стена-пять» готов, – доложил Жихарев.

      – «Стена-шесть» готов, – сказал я в микрофон и покосился в близкое окно десятого этажа, где на подоконнике сидела кошка и пялилась на меня.

      – Понял вас. Ждите.

      Сдвинул очки на шлем и подставил лицо ветерку. Когда ещё наше начальство решит задачу со многими неизвестными? Покосился на Жихарева, тот тоже «прохлаждался». Кошка потеряла ко мне интерес и начала умываться.

      – Хоть бы удачу намыла.

      – Что? – Не расслышал Жихарев.

      Показал ему на окно.

      – А, понял.

      Наконец рация ожила:

      – Внимание, «Гнездо-пять», «Гнездо-шесть» контроль, «Стена пять и шесть» поставить «глаз».

      Мы с Олегом переглянулись. Предстояло незаметно установить маленькую, но весьма многофункциональную камеру на стекло окна. Такие же камеры имели другие группы, но там мешали газеты, наклеенные на стёкла изнутри.

      – Серёг, я ставлю «глаз», ты прикрываешь.

      – Добро, – ответил я и сказал в микрофон: – «Штаб», ставим «глаз».

      Спускаемся к девятому этажу и переворачиваемся. Я замираю в полутора метрах выше окна, прицелившись из пистолета. С другой стороны, завис Жихарев, держа в руках камеру-таблетку. Он протянул руку и быстро прилепил камеру к стеклу, в самый верхний угол. Затем мы отодвигаемся от окна в стороны. Я докладываю «Штабу»:

      – «Глаз» установлен.

      – Понял вас.

      Опять ждать.