Этот несносный Джеффри. Диана Рейн

пораньше и к завтраку одевалась особенно тщательно. Сегодня воскресенье, а значит, мистер и миссис Фригс должны быть дома. Хотя бы утром. При встрече с людьми, с которыми никогда не виделся, и к тому же родственниками – пусть и очень далекими, – нужно было выглядеть достойно.

      Собрав в кулачок всю свою отвагу, я подошла к дверям столовой и тут же услышала незнакомый мужской голос, но слов разобрать не смогла. Мне «повезло» – мистер Фригс оказался дома. Интересно, как он выглядит? С кем он разговаривает? Сейчас я это и узнаю.

      В столовой, по сравнению со вчерашним днем, было много народу. Здесь присутствовали все трое Фригсов, мисс Уилсон, а еще была Софи, порхающая вокруг стола, как престарелая бабочка. Глава семейства что-то сердито кричал по телефону, миссис Фригс без умолку болтала с мисс Уилсон, и, видимо, гневная речь мужа ее нисколько не смущала.

      Я робко прикрыла за собой дверь и, едва дыша от страха, медленно подошла к столу. Мне было очень неловко, что приходилось знакомиться с родственниками в такой суетной и шумной обстановке.

      Первой меня заметила Софи, скользя мимо с молочником.

      – А! – радостно произнесла она, увидев меня, и, кажется, очень обрадованная, что может отвлечь внимание Фригсов на что-то другое, повернулась к хозяевам. – Voilà[6] – ваша племянница Сара.

      Мне понравилось, как она произнесла мое имя – с ударением на последний слог и каким-то легким, нежным голосом. Хотела бы я родиться во Франции и жить среди этих красивых слов.

      Миссис Фригс обернулась ко мне и улыбнулась неотразимой белоснежной улыбкой. Она, наверное, была чуть младше моей мамы, но выглядела намного моложе. Ее можно было бы принять даже за старшую сестру Джеффри. У нее были светло-рыжие волосы, собранные в высокую прическу, и серые глаза, напоминающие пару блестящих драгоценных камней.

      – Здравствуй, – ее голос был ласковый, с легкими задорными нотками. – Рада познакомиться. Садись к нам.

      Я невольно улыбнулась ей в ответ. Миссис Фригс была очень приятной. Даже не верилось, что у такой милой женщины был такой ужасный сын. Может, он ей неродной? Но рыжеватый отсвет его волос все же говорил об обратном, да и черты лица у них были в чем-то одинаковы.

      – Я уже говорил ему об этом!..

      Мистер Фригс, возмущенно крича кому-то по телефону, повернулся ко мне и вдруг широко улыбнулся, но тут же снова сердито рявкнул:

      – Мне плевать на твою ситуацию!..

      Я с трудом улыбнулась и ему. Мистер Фригс больше напоминал выросшего Джеффри. Это был высокий, подтянутый мужчина с песочными волосами, сейчас немного растрепанными, но обычно, наверное, тщательно причесанными. У него небольшие светлые глаза, острый нос и тонкие длинные губы. Во время разговора он хмурился, морщился, но тут же смеялся, скучающе вздыхал и снова злился. Эмоции сменяли друг друга быстро и легко, как кадры в фильме. Но все-таки мистер Фригс мне не очень понравился. В нем не было совершенно ничего от моего отца. Ни единой черточки. Может, произошла какая-то ошибка и у меня нет совершенно ничего общего с этими людьми?

      Я

6

Voilà (фр.) – вот она.