Роман с ведьмой. В поисках утраченной души. Виктор Голицын

нескольких столетий, и их умерщвляли всевозможными жестокими способами. Они живут и промышляют в современном мире, их до сих пор боятся и ненавидят, но все равно прибегают к их услугам.

      Что же это за явление такое и почему его отголоски, то есть такие выражения, как, например, «охота на ведьм», употребляются и в повседневной жизни.

      Мне пришлось опять штудировать всевозможные источники.

      ***

      Ирина Юрьевна решила меня познакомить со своим давним знакомым, знахарем, старцем Василием. Она надеялась на то, что он сможет меня вылечить или даст объяснение тому, что со мной произошло, из-за чего болит мое сердце.

      Дверь открыл и в самом деле старец, высокий, убеленный сединами, с длинной бородой и голубыми ясными глазами. Василий слегка прихрамывал. Он был одет в жилетку, вывернутую наизнанку, и опирался на посох странной формы. На посохе сверху торчал крюк. У меня в голове сразу промелькнул вопрос – что он этим крюком делает, воробьев с подоконника, что ли, гоняет? В комнате, куда мы прошли, было светло, стояли образа, мирно потрескивали свечки. На стене висели всевозможные грамоты и подтверждения того, что старец может заниматься врачеванием и что церковь ему этого не запрещает. В серванте между стеклами я увидел одинокую фотографию с изображением девушки. Фотография была черно-белая, древняя и потрескавшаяся, но вот лицо девушки почему-то было мне знакомым. Где я ее видел и почему это фото находится у старца в серванте?

      Пока я соображал, теща быстро обрисовала суть проблемы, и Василий полез под стол, извлек из черных недр покрывало и развернул его. На ткани плотным слоем лежали осколки битых зеленых бутылок.

      – Разувайся…

      Голос у Василия был тихий и вкрадчивый.

      Я оторопел. Конечно, спортом в жизни я занимался, но вот зачем мне нужны были все эти атрибуты йогов, пока не понимал. Однако пришлось покорно снимать ботинки. Сам Василий, уже разутый, переступал по стеклу с закрытыми глазами. Затем он взял меня за руку и пригласил встать на осколки. Ощущения, надо сказать, были непередаваемые. Он приказал смотреть ему в глаза, пока я буду ходить по стеклам. И я смотрел, вернее даже как бы не смотрел, а вглядывался больше в глубь самого себя. Искал причины своих страхов. Мы минут пятнадцать молча переступали по стеклу, осторожно крутились вокруг себя, как будто исполняли ритуальный танец. Затем он меня раздел до пояса и покатал спиной по стеклу. Ни на ногах, ни на спине следов не осталось, как ни странно, ни царапины, только кое-где поблескивали мелкие стеклянные осколки. Затем старец долго жег свечи над моей головой и читал молитвы. Теща тихо сидела в углу и перебирала какие-то книжки. После всех манипуляций Василий сказал, что боли из сердца не уйдут сами по себе, но все остальное он полечил и порчу снял. А вот в области сердечных дел он бессилен. Посоветовал сходить к некой Анфисе. Затем мы долго пили чай с медом и рассказывали друг другу страшные случаи из жизни ведьм и колдунов.

      Почему мы верим в колдовство?

      Действительно, откуда взялась наша вера в колдовство? Сейчас, в этот современный век, когда