Главная тайна горлана-главаря. Сошедший сам. Эдуард Филатьев

тому была рецензия о первом вечере, успевшая появиться в "Заре Востока". Нахально и небрежно рецензент писал, что Маяковский мог бы сочинять свои стихи об Америке, и не выезжая из Москвы. Маяковский громко поносил его на все лады, негодовал и возмущался, а написавший эти строки беззлобный дурак сидел в третьем ряду и всем своим видом старался не показать, что это он.

      Зал был уже почти полон…

      Публика осмелела, из зала несутся на сцену реплики, замечания, вопросы. Вечер называется "Лицо литературы СССР"».

      Галина Катанян:

      «Маяковский читает свои стихи…

      Как описать, с чем можно сравнить это?..

      У него глубокий бархатный бас, поражающий богатством оттенков и сдержанной мощью. Его артикуляция, его дикция безукоризненны, не пропадает ни одна буква, ни один звук».

      Среди других было прочитано стихотворение, написанное во время возвращения из Америки – «Домой». Галина Катанян:

      «Одно стихотворение – но сколько в нём смен настроений, ритмов, тембров, темпов и жестов! А строки

      "Маркита, / Маркита, / Маркита моя,

      зачем ты, / Маркита, / не любишь меня…"

      он даже напевал на мотив модного вальс-бостона.

      Конец же

      "Я хочу быть понят моей страной,

      а не буду понят — / что ж?!

      По родной стране / пройду стороной,

      как проходит / косой дождь" —

      он читал спокойно, грустно, всё понижая голос, сводя звук на полное пиано. Впечатление, произведённое контрастом между всем стихотворением и этими заключительными строками, было так сильно, что я заплакала».

      Василий Катанян:

      «Его спрашивают:

      – Как вы относитесь к Демьяну Бедному?

      – Читаю, – ответил Маяковский.

      – А к Есенину (прошло два месяца со дня его смерти)?

      – Вообще к покойникам я отношусь с предубеждением.

      – На чьи деньги вы ездите за границу?

      – На ваши.

      – Часто ли вы заглядываете в Пушкина?

      – Никогда не заглядываю. Пушкина я знаю наизусть.

      Девушке, которая то и дело передаёт ему записки на сцену, он говорит:

      – Кладите на рояль. Когда наполнится, я их вместе с роялем возьму.

      После вечера снова несколько извозчиков. Уже прямо на вокзал».

      Снова Москва

      28 февраля 1926 года в Ленинграде у Надежды Сергеевны Аллилуевой, жены Иосифа Сталина, родилась дочь, которую родители назвали Светланой. Девочка родилась в Ленинграде, куда Надежда Сергеевна для этого уезжала.

      Борис Бажанов:

      «Когда она вернулась, и я её увидел, она мне сказала: “Вот, полюбуйтесь моим шедевром”. Шедевру было месяца три, он был сморщенным комочком. Это была Светлана. Мне было разрешено в знак особого доверия подержать её на руках (недолго, четверть минуты – эти мужчины такие неловкие)».

      Страна о рождении дочери Сталина, конечно же, ничего не знала – ведь отец новорождённой в тот момент ещё не стал вождём всех времён и народов.

      А Маяковский в начале марта