Открытие себя (сборник). Владимир Савченко

Аполлонович, – кивнув, поправил его Онисимов.

      Он раскрыл ящик из желтого дерева с надписью «Вещест. док-ва» черной краской на крышке, вынул из него пробирку, присел над лужей.

      – То есть Матвей Аполлонович – простите великодушно! Я ведь вас хорошо помню еще по прошлому разу, вот только имя-отчество немного спутал. Матвей Аполлонович, как же, конечно, мы вас потом еще долго вспоминали, вашу деловитость и все… – суетливо говорил Хилобок.

      – Товарищ директор, какие именно работы велись в этой лаборатории? – перебил следователь, зачерпывая пробиркой жидкость.

      – Исследование самоорганизующихся электронных систем с интегральным вводом информации, – ответил академик. – Так, во всяком случае, Валентин Васильевич Кривошеин сформулировал свою тему в плане этого года.

      – Понятно. – Онисимов поднялся с корточек, понюхал жидкость, отер пробирку ватой, спрятал в ящик. – Применение ядовитых химикалиев было оговорено в задании на работу?

      – Не знаю. Думаю, ничего оговорено не было: поисковая работа ведется исследователем по своему разумению…

      – Что же это у Кривошеина такое стряслось, что даже вас, Аркадий Аркадьевич, в такую рань побеспокоили? – понизив голос, спросил Хилобок.

      – Вот именно – что? – Онисимов явно адресовал свои слова академику.

      – Короткое замыкание ни при чем, оно следствие аварии, а не причина – установлено. Поражений током нет, травм на теле нет… и человека нет. А что это за изделие, для чего оно?

      Он поднял с пола диковинный предмет, похожий на шлем античного воина; только шлем этот был никелирован, усеян кнопками и увит жгутами тонких разноцветных проводов. Провода тянулись за трубы и колбы громоздкого устройства в дальний угол комнаты, к электронной машине.

      – Это? – Академик пожал плечами. – Мм…

      – «Шапка Мономаха» – то есть это у нас так их запросто называют, в обиходе, – пришел на помощь Хилобок. – А если точно, то СЭД-1 – система электродных датчиков для считывания биопотенциалов головного мозга. Я ведь почему знаю, Аркадий Аркадьевич: Кривошеин мне все заказывал сделать еще такую…

      – Так, понятно. Я, с вашего позволения, ее приобщу, поскольку она находилась на голове погибшего.

      Онисимов, сматывая провода, удалился в глубину комнаты.

      – Кто погиб-то, Аркадий Аркадьевич? – прошептал Хилобок.

      – Кривошеин.

      – Ай-ай, как же это? Вот тебе на, учудил… И опять вам хлопоты, Аркадий Аркадьевич, неприятности…

      Вернулся следователь. Он упаковал «шапку Мономаха» в бумагу, уложил ее в свой ящик. В тишине лаборатории слышалось только пыхтение санитаров, которые трудились над бесчувственным практикантом.

      – А почему Кривошеин был голым? – вдруг спросил Онисимов.

      – Был голым?! – изумился академик. – Значит, это не врачи его раздели? Не знаю! Представить не могу.

      – Хм… понятно. А как вы полагаете, для чего у них этот бак?