Пангапу, или Статуэтка богини Кали. Константин Стогний

протянул руку бывшему соотечественнику.

      – Виктор Лавров, журналист.

      Мужчина пожал руку Виктора.

      – Семен Чекмарев, в общем… просто Семен. Ты каким боком тут?

      – Приехал делать программу… о людоедах. Культ карго. Слыхал о таком?

      Мужчина усмехнулся.

      – У-у, материала будет – завались.

      – Слушай, Сема, неужели тут действительно до сих пор едят людей?

      – Не делай другим на Папуа то, что ты не хотел бы, чтобы они делали тебе. У вас тут наверняка разные вкусы.

      Мужчина что-то сказал своим темнокожим товарищам на ток-писин, и они медленно пошли обратно в сторону прииска.

      – Ладно, журналист. Пора мне. Работа не ждет.

      – Подожди, Семен… А ты тут долго?

      Журналисту очень хотелось узнать побольше об этом нежданном земляке, но тот уже двинулся вслед за своими товарищами.

      – С восемьдесят седьмого. Беглый я, – Семен остановился, – вот тут ошиваюсь, жрать-то что-то надо.

      – А как попал сюда?

      – На корабле, друг старпом спрятал и прямиком сюда из Дудинки. Все, все, братан, пора мне… – Семен опять двинулся с места.

      – Подожди, Сема, а может… домой? – Виктор почти кричал вдогонку. – У нас уже столько амнистий было…

      – Не, Витек, у меня сто вторая – не имеет срока давности. Под амнистию не попаду, а значит, займу прежнюю попкорную позицию… Бывай…

      – Ну, будь…

      Мужчина бросился за рабочими почти бегом и вскоре поравнялся с ними. Виктор долго смотрел вслед этому несчастному, побитому жизнью, плюнувшему на себя и вообще на все человеку. Как странно распоряжается судьба… Но реальность вернула его обратно. Рядом стояла Пиакор, которая решительно ничего не поняла из разговора двух русскоязычных европейцев.

      – Ты на каком языке разговаривал?

      – На русском.

      – А что такое «тва-а-ю маць»?

      Виктор постоял несколько секунд молча.

      – Удивительно, Пиакор. Но ты выбрала из всего нашего разговора на русском языке самое нужное… Жизнь изреченная есть мат.

      Пиакор только пожала плечами и пошла вслед за Лавровым.

      Подойдя ближе к месту убийства, Виктор опять задал вопрос, который терзал его вот уже полчаса:

      – Пиакор, у вас и вправду едят людей?

      Девушка посмотрела с недоумением.

      – А ты что, думал, это шутка?

      – Если честно, то да. Значит, правду рассказывали о выборах в местный парламент 2013 года, когда папуасы съели кандидатов, предвыборная программа которых им не понравилась?

      – Ты тоже об этом знаешь?

      – Ну, я думал, это тоже шутка.

      Пиакор совершенно серьезно посмотрела на Виктора.

      – Послушай, Вик, ты мясо ешь?

      – Ем. Свинину, говядину, там… Еще…

      – Вот. А здесь до приезда на остров европейцев крупных животных вообще не было, поэтому люди ели друг друга. Что тут удивительного?

      – Действительно, фигня какая… – буркнул себе под нос Виктор на том языке, на котором привык думать… – Ладно, Пиакор, – он