Пираты. Виктор Губарев

это было 9 февраля – он приказал забрать вино и немного кедровых досок с трофейной капитаны[13], а также вино с судна, взятого в Арике, затем поднять на всех призах паруса и пустить их без экипажей по воле ветра и течений. В составе экспедиции остались лишь «Золотая лань» и пинас. В тот же день в море было перехвачено еще одно испанское судно, но поскольку на нем ничего не нашли, кроме 600 кувшинов вина, а вина у англичан и так было много, приз отпустили.

      10 февраля Нуньо да Силва записал в шканечном журнале: «Мы обнаружили другой корабль, без груза. В тот же день мы захватили еще один корабль с 200 кувшинами вина».

      В пятницу 13-го, проходя мимо острова Сан-Гальян, корсары заметили три небольших фрегата. Тот, который находился мористее, был взят на абордаж. Согласно показаниям Николаса Йориса, приз принадлежал жителю Лимы Франсиско де Трухильо. Его капитан, Гаспар Мартин, во время допроса рассказал Дрейку о судах, стоявших в порту Кальяо, а также о тех, что ожидались из Панамы. В частности, он сообщил, что суда Мигеля Анхеля и Андреса Мурьеля должны были прийти из Панамы и забрать с собой много серебра. Кроме того, из Лимы в порт Кальяо недавно было отправлено 700 серебряных слитков и, по предположению Мартина, их погрузка на суда могла быть уже завершена. Пленник также добавил, что 2 февраля из Кальяо в Панаму ушел корабль капитана Сан Хуана де Антона с большим грузом золота и серебра. Его еще можно было догнать, поскольку капитан собирался зайти по пути в некоторые гавани для пополнения запасов муки.

      Дрейк забрал с фрегата Мартина двух или трех моряков (включая владельца судна), которые должны были помочь ему провести «Золотую лань» в порт Кальяо. Приближаясь к гавани, корабль угодил на мелководье; Дрейк заподозрил, что испанский кормчий умышленно намеревался загнать галеон на мель, и приказал повесить «предателя». К счастью для испанца, «Золотая лань» благополучно миновала опасный участок и, проведя ее между островом Сан-Лоренсо и материком, кормчий после девяти часов вечера завел ее в гавань.

      В порту на якоре стояло, по разным данным, от 9 до 17 судов; Флетчер утверждает, что их было гораздо больше:

      «В Лиму мы прибыли 15 февраля (по испанским данным – 13 февраля. – Авт.), и, несмотря на то, что на рейде стояло тридцать испанских кораблей, из которых семнадцать – в полной боевой готовности, мы вошли в гавань и простояли среди них на якоре всю ночь. Если бы мы хотели мстить, то могли бы и в несколько часов забрать такую добычу, что испанцам не наверстать бы ее и в несколько лет. Но зато здесь мы получили такие сведения, которые сулили нам щедрое вознаграждение за понесенный труд захода в Лиму. Мы услышали о разных кораблях с ценным грузом, которые мы могли рассчитывать нагнать. Особенно заинтересовал нас богатый «Какафуэго», вышедший из Лимы 2 февраля с грузом золота и серебра в Панаму».

      Из других источников известно, что Дрейк, взяв на борт пинаса и шлюпки сильный отряд, лично отправился «инспектировать» стоявшие в гавани суда. Он искал упомянутый

13

В испанском флоте – адмиральский, флагманский корабль.