Рыцари Пречистой Девы. Александр Рудазов

улетели) гулять по лесу. Вон тут же забеспокоилась, как бы они не отыскали там какого-нибудь заблудившегося охотника, и пошла их искать.

      Когда спустя примерно час она отыскала их, пытающихся поймать до чертиков перепуганную белку, то уже и думать забыла о картинке в книге. При одном виде того, как Бат-Криллах сидит под сосной и лениво лает по-собачьи, а Хубаксис скачет верхом на белке, словно матадор на взбесившемся быке, Ванесса уселась прямо на снег и начала истерично смеяться.

      Ни Бат-Криллах, ни Хубаксис прекращению забавы не обрадовались. Обрадовалась только белка.

      Потом был ужин. Рождественский ужин. Хуберт приготовил великолепную индейку, и Вон пришлось буквально удерживать Хубаксиса поперек туловища – тот изо всех сил рвался забраться внутрь и сожрать все один. Это Бат-Криллах клевал, как птичка – по одному волоконцу.

      Креол заявился уже в самом конце, когда от индейки мало что осталось. Хубаксис позаботился. Тем не менее, маг, вопреки обыкновению, не разозлился. Он выглядел донельзя довольным, а в руках держал несколько неряшливо склеенных свертков. И еще один предмет – великолепную темно-сиреневую саблю. Тонкую, как бритва, слегка изогнутую на конце, с очень удобной рукоятью из нержавеющей стали.

      – Адаманта осталось еще на четыре таких, – гордо сообщил Креол, взмахивая саблей. – Жаль, что я так и не научился владеть оружием…

      – Вау… – восторженно прошептала Вон, протягивая руку к лезвию. – Острая?

      – Не трогать!!! – взревел маг, отшатываясь от нее. – Никогда не прикасайся к острию!

      – Да я просто… – обиделась девушка.

      – Ни-ког-да! – по словам повторил Креол. – Смотри!

      Он слегка коснулся отточенным лезвием края стола и… уголок столешницы упал на пол. Ванесса уставилась на это во все глаза. Не осталось ни стружек, ни шероховатостей – идеально гладкий срез, чище, чем от лазера. А ведь Креол даже не нажимал на рукоять: едва прикоснулся! Вон представила, что было бы, если бы она провела пальцем по этой штуке, как собиралась, и содрогнулась.

      – Потому для адамантового оружия невозможно сделать ножны, – наставительно сообщил Креол. – Одно неосторожное движение, и они распадутся на две половинки. Эту саблю нельзя носить на поясе – чуть дернешься, и останешься без ноги. Держать надо только в руках, а хранить в подвешенном состоянии, иначе… Мне известен один-единственный материал, который не подвластен адаманту…

      – Какой? – тут же стало интересно Вон.

      – Есть одно такое дерево… Очень редкое, просто редчайшее… по-моему, в этом мире его уже не осталось. Его древесина так прочна, что ее не разрежешь даже адамантом…

      Креол замолчал, любуясь своим творением. Ванесса тоже любовалась – как ни крути, а в холодном оружии есть какая-то неповторимая красота, которой никогда не приобрести всяким пистолетам и автоматам.

      – Хозяин, а что в остальных