Три пути смертного. Маг. Воин. Человек. Андрей Дорогов

яющего все вокруг света было не спрятаться, не скрыться. Максим специально выбрал столик, не в тени, падающей от тента уличного кафе, а на самом солнцепеке.

      «Нет, не специально, а чисто на голом инстинкте – словно что подсказало» – поправил он себя увидев тех кто назначил ему встречу.

      Вслед за этой мыслью появилась другая – «Не надо было соглашаться на эту встречу, не надо, ой не надо».

      Он глядел на мужчин, поверх темных очков. Несмотря на удушливое, жаркое лето на них были темные костюмы. Эти двое – «первый» и «второй», как мысленно он их окрестил, были абсолютно разные, но вместе с тем неуловимо похожие. «Первый» – среднего роста, темные волосы зачесаны назад. «Второй» – высокий, худой, если не сказать изможденный, с пегими, по-военному коротко стрижеными волосами.

      Не здороваясь, они синхронно отодвинули пластиковые стулья, и аккуратно поддернув брюки сели.

      Глазами, вот чем они были похожи. Темно-серыми, словно подернутыми дымкой, глазами. «Нет, не стоило» – утвердился он в мысли, глядя на их спокойные лица. К сожалению, отказать попросившему о встрече он не мог. Бывают в жизни такие ситуации, когда невозможно сказать нет, кто бы чтобы, не твердил о свободе выбора.

      – Я, вас слушаю, господа. – Максим поставил чашку, с нетронутым кофе, на исцарапанный пластик стола, и ленивым движением среднего пальца сдвинул очки к самым глазам. Темные стекла хоть какая-то защита, от этой серой пыли, смотрящей на него из глаз незнакомцев.

      – Снимите, пожалуйста, очки, – попросил «первый».

      – Извините, но у меня болят глаз, а это солнце их просто убивает, – Максим вежливо улыбнулся.

      «Интересно, каково это видеть вместо глаз собеседника свое отражение?»

      – Мы можем пересесть в тень, – скрипучим, словно несмазанные петли голосом, сказал «второй».

      – На таком солнце и тень слишком ярка для меня, – Максим, смотрел куда-то в пространство между собеседниками.

      – Зачем же вы назначили встречу, именно здесь? – опять отозвался «первый».

      – А вам не жарко в этих костюмах? – ответил он вопросом на вопрос.

      – Нет. Вы не ответили. – Проскрипел «второй».

      – Я люблю солнце, хоть оно и вредно для моих глаз. Вы так и будете говорить по очереди? – Максим радостно осклабился.

      Визитеры не отреагировали на его шутку.

      – Вас поставили в известность, по поводу нашей просьбы? – видимо для разнообразия заговорил «второй».

      – В общих чертах, – Максим сделал вид, что отпивает кофе.

      – Я так понимаю, вы, отказываетесь. – Подал голос «первый». – Даже не узнав подробности?

      – Видите ли, господа, – он вздохнул, и, снял очки, – так уж вышло, что я знаю, что вы хотите от меня, правда без подробностей. Но ваша просьба лежит вне области моих профессиональных интересов, проще говоря, то чего вы от меня хотите, я не смогу сделать. – Максим обращался уже непосредственно к «первому». – Вы же не пойдете тачать сапоги к портному? Так вот, продолжая аналогию – я как раз тот самый портной, к которому вы пришли за сапогами.

      Он говорил глядя прямо в пыльные глаза «первого», за время всего разговора так ни разу не моргнувшего.

      – Даже и не пытайтесь, – шевельнул губами темноволосый, – Вы птица не того полета.

      – Ага-ага, – Максим, покивал, – вот и я о том же, – он снова надел очки и привычным жестом среднего пальца, вдавил дужку в переносицу, – я мелко плаваю и вам неинтересен.

      – Значит, отказываетесь? – теперь говорил «второй».

      – Значит, отказываюсь, – он развел руками.

      Не прощаясь, «первый» и «второй» синхронно встали, одернули брючины и, развернувшись, направились к ожидавшему их «мерседесу». Как только машина, скрылась за поворотом, Максим выдохнул и вытер вспотевший лоб. Машинально поднеся чашку ко рту, он глотнул кофе.

      – Фу ты, черт, – резко вскочив, он выплюнул теплую бурду. Максим терпеть не мог растворимый кофе.

      Все было плохо. Он не чувствовал тех с кем беседовал, то есть совсем не чувствовал, словно беседовал со стеной, а не с людьми из плоти и крови, а это было плохо, очень плохо. Для него плохо. Впрочем, он и не пытался их глубоко «щупать». Может быть, это было напрасно, а может быть и нет. Но, так или иначе, эти «двое из ларца, одинаковы с лица» ему не понравились.

      Часть 1

      Глава 1

      Начало маятника он банально прозевал, хотя если по совести то не прозевал, просто откат начался не вовремя. Обычно, такие дестабильные состояния, наступали четко два раза в год – летом и зимой, плюс-минус несколько суток, и длились 4–5 дней. Зимний – приходился на новогодние праздники, летний – на начало июня. Загодя чувствуя приход маятника, Максим входил в него подготовленный. Зимой – затаривался водкой и пил беспробудно в квартире. Пил зло, жадно, так чтобы не встать и ничего не помнить. Летом брал спальник и уходил в лесную глушь, туда, где не встретишь людей. Так продолжалось последние восемь лет.

      И вот середина августа