День сосульки. Дмитрий Казаков

елав этот нехитрый маршрут, вы увидите светящуюся вывеску в виде большого алого цветка, а под ней – дверь из темного дерева.

      Тот, кто повернет золоченую ручку и переступит порог, обнаружит небольшой – на четыре столика – зал. Лампы под багровыми абажурами, стены, отделанные под кирпич, стойку с табуретами, а за ней – меня.

      Ах да, чуть не забыл представиться…

      Зовут меня Рожер, и откуда взялось это имя – длинная и интересная история, и когда-нибудь я ее обязательно расскажу. Во всем, кроме имени, я выгляжу довольно обычно – две руки, две ноги, светлые волосы, серые глаза, и иногда, под настроение – русая бородка.

      «Красная роза» принадлежит мне и Велу.

      Вел – мой компаньон, но в зале он появляется редко. Большую часть времени он проводит в крошечной темной комнате, которую называет кабинетом. Именно там Вел занимается делами. Договаривается с поставщиками, с «крышей» и всеми остальными, кому есть дело до «Красной розы».

      И делает это он отлично.

      Моя задача – обслуживать посетителей, наливать пиво, вино или что-нибудь покрепче, а еще – выслушивать их истории.

      Ведь люди, и вообще любые живые существа чаще всего приходят в бар, чтобы не просто выпить, а еще и поболтать. И бармен обязан уметь не только смешивать коктейли, а также слушать.

      Если это, конечно, хороший бармен.

      Ну а я себя плохим не считаю.

      Но обычные люди, желающие рассказать о том, как их обижает жена, и какой козел – начальник, в «Красную розу» не приходят. Наше заведение прячется от их взглядов, и обладатели банальных рассказов идут в другие бары, кафе и рестораны, которых в Москве сотни, на любой вкус и кошелек…

      К нам заходят только обладатели оригинальных, необычных историй.

      Ну и еще завсегдатаи. Но о них разговор особый.

      Хмурым декабрьским вечером, когда погода никак не могла определиться, осенняя она или зимняя, у нас было пусто, точно в заброшенном склепе. За окном сыпалась помесь дождя со снегом, редкие прохожие шагали, уткнув носы в воротники, и шансов на то, что кто-то зайдет, было очень мало.

      В такую погоду может явиться тот, кому нужно срочно выпить или завсегдатай, живущий в двух шагах.

      Но в понедельник и те и другие возникают редко.

      Я читал газету, негромко подпевая Тарье Турунен, чей голос доносился из динамиков нашей аудиосистемы.

      Скрипнула дверь, я повернул голову.

      Вошедший в «Красную розу» мужчина выглядел так, словно только что бежал. Волосы его намокли, капли влаги блестели на лбу. Дорогое пальто из темной ткани было расстегнуто, под ним виднелся темно-синий костюм, из-под шарфа торчал узел голубого галстука.

      В руке гость держал портфель из настоящей кожи.

      – Прошу, заходите, – сказал я, отложив газету. – Если хотите поесть, то это не к нам. Зато насчет выпивки – полный порядок.

      И я указал себе за спину, на полки, где рядами стоят разноцветные бутылки.

      Чего тут только нет – ликеры, водка, коньяк, вина со всех концов Земли, текила, мескаль, кальвадос, абсент, граппа, ракия, арака…

      Для завсегдатаев имеется еще неприметный шкаф с особыми напитками, но его я демонстрировать не собирался.

      Мужчину в пальто я видел впервые.

      – Э… да… – сказал он, подходя к стойке. – Выпить? Это можно. Это то, что мне сейчас нужно.

      Его серые глаза полнило беспокойство, в голосе ощущалось напряжение, а руки он сжимал в кулаки.

      – Если вы замерзли, могу сделать глинтвейн, – предложил я.

      – Нет. Лучше чего-нибудь покрепче. Водки.

      Он уселся на один из табуретов перед стойкой, а я потянулся за бутылкой «Хлебной слезы». Эту водку производят в Нижнем Новгороде и мало ценят за его пределами.

      И совершенно зря.

      – Пятьдесят? Или сто? – уточнил я.

      – Давайте сто. И соку стакан, – сказал мужчина и, вздрогнув, нервно оглянулся на входную дверь.

      Стопку он схватил жадно, точно утопающий – спасательный круг. Проглотил водку и принялся за сок.

      – Еще? – спросил я.

      – Нет, не надо… не надо пока, – мужчина покачал головой, потер лоб и вопросительно глянул на меня.

      Все понятно – клиент созрел для того, чтобы поговорить. История распирает его изнутри, и если не выпустить ее наружу, то она, того гляди, разорвет кожу, или вылезет через какое-нибудь отверстие.

      – Вы знаете, – не очень уверенно сказал мужчина, – на меня сегодня упала сосулька…

      Я покачал головой.

      – В самом деле?

      – Да, когда я вышел из офиса, чтобы пообедать…

      Я вздохнул и приготовился слушать.

      Оттепель подкралась к Москве вчера, когда горожане дружно решили, что в город пришла настоящая зима. Но мороз сменился мерзкой сыростью, зазвенела капель, с крыш свесили острия первые сосульки.

      Слишком