Не вороши осиное гнездо. Татьяна Полякова

в такое поверить: вообще-то Маринка стойкий оловянный солдатик. Минут пять мы шли молча, потом я все-таки не выдержала.

      – Думаешь, у него кто-то есть? – спросила тихо.

      А вдруг и правда? Женщины его вниманием не обделяли, и это еще мягко сказано.

      – Что? – переспросила Маринка с таким видом, точно не поняла вопрос, и тут же кивнула: – Может, и есть. Откуда мне знать? Давай его дождемся и все выясним.

      Мы как раз подошли к дому, где находился наш офис и ее квартира. Она вновь кивнула, на этот раз на прощание, и скрылась во дворе, оставив меня в полном недоумении.

      – Не знает она, – передразнила я. – Как же… так я и поверю.

      Я огляделась, жалобно вздохнув, понятия не имея, что делать. Они там что-то делят, а страдать теперь мне. Где в этом мире справедливость? Вторично вздохнув, я направилась к кафе.

      Тамара маячила в окне, явно за мной наблюдая. Когда я вошла, она переместилась за стойку. По телевизору шел показ мод, звук был выключен.

      – Привет, – сказала я, устраиваясь на высоком табурете.

      Посетителей не было, в это время они редкость, неясно, зачем тогда так рано кафе открывать? По наивности я даже пробовала поговорить с Тамарой на эту тему, но отклика не нашла. Здесь все следовали заведенному порядку, и никто не спешил его менять.

      – Куда ходили? – спросила Тамара, ставя передо мной чашку кофе.

      Вообще-то она меня не особо жаловала. Зато к моему боссу испытывала чувства, которые смело можно назвать безграничным восхищением. Что бы он ни делал, было разумным и правильным. Приди Владану охота сделать вопиющую глупость, к примеру, спрыгнуть с крыши своего дома, она и этому нашла бы оправдание и даже усмотрела признак гениальности.

      Мое водворение в офисе Тамара не приветствовала и как-то откровенно заявила: Владану я не пара. Более того, по ее мнению, я способна испортить ему жизнь. Вот уж чепуха. Кто тут кому жизнь портит – еще большой вопрос.

      – В церкви были, – с заминкой ответила я. – Маринке пришла охота бить поклоны.

      – С чего вдруг? – удивилась Тамара, должно быть, как и я, не замечая в ней до сего дня особого благочестия.

      – Похоже, они поссорились. Вчера шумно было?

      – Нет.

      – Чудеса. Маринка какая-то заторможенная. И даже допускает мысль, что у него кто-то появился.

      – Тю… – пропела Тамара. – Весь район давно бы знал. Тут не спрячешься.

      – Может, он нашел кого в другом районе, – съязвила я.

      – Разве что тебя, – фыркнула толстуха. – Сам-то Владан где?

      – Вот это и неясно. Оставил записки и смылся. То ли поздно вечером, то ли рано утром. Мне предложил отправиться в отпуск, а Маринке мечтать о жарких странах. И ни намека на то, куда исчез и когда вернется. И как она это только терпит, – в досаде покачала я головой, имея в виду Маринку и точно зная, что сама бы тоже терпела. Что еще остается?

      В продолжение моей тирады выражение лица барменши стремительно менялось от любопытно-насмешливого до настороженного.

      – Что ж, будем ждать, – нахмурившись, сказала она и перекрестилась на икону, висевшую в углу подальше