Немного солнца для Скарлетт. Наталия Миронина

что главный герой влюблен в художника по костюмам. – Майлз как-то смущенно улыбнулся.

      – А кто это – художник по костюмам? – Гроув недоуменно поднял брови.

      – Ну, эта самая Летти, к которой Анна цеплялась все съемки.

      – А-а, понятно. Ну, там не очень поцепляешься. Эта художница отпор кому угодно даст.

      – Согласен, – Майлз улыбнулся, – она умеет за себя постоять. Хотя по внешнему виду и не скажешь.

      Гроув внимательней посмотрел на Майлза:

      – Стив, в твоем голосе я слышу непривычные ноты.

      – Какие? – Стив сделал вид, что изучает мундштук трубки.

      – Непривычные, – улыбнулся Гроув. – Сдается мне, что, Стив, ты сам влюблен в эту самую Летти. Кстати, я все время хотел спросить, как ее зовут? Ну, не Летти же, в самом деле?

      – Ее зовут Скарлетт. Мать дала имя любимой литературной героини. Потом имя сократили до Летти.

      – Зачем же? Скарлетт – звучит красиво!

      – Из-за фамилии.

      – Что, очень неблагозвучная?

      – Наоборот. Хорошая фамилия, но… русская.

      – Имя – Скарлетт? А фамилия?..

      – Ломанова.

      – И она стала Летти Ломановой?! – Гроув на минуту задумался. – А ведь молодец девочка. Отлично звучит. Столько загадки, столько истории, столько женственности в этом сочетании – Летти Ломанова!

      – Да, – закивал Майлз, и стало ясно, что Гроув прав, что Гроув разгадал эту тайну, которую Стив Майлз пытался скрывать во время съемок и сейчас, на фестивале, старался ничем себя не выдать, а это было нелегко – Летти Ломанова была тоже здесь. И ожидала показа, и от души радовалась возможности побывать в таком месте, где звезды кино каждый день встречались на улицах, где в каждом ресторанчике, в каждом кафе слышались споры известных критиков, тех, кто решал судьбу картин. Это было ее первое и в общем-то совершенно случайное участие в фильме в качестве главного художника. И это был ее первый кинофестиваль, и ей было не очень важно, возьмет ли лента главный приз. Ей был важен сам факт приезда сюда, в этот маленький городок, где оценивается творческий успех и откуда уезжают либо победителями, либо поверженными. Летти была здесь одной из немногих, кто не тешил себя иллюзиями, а наслаждался моментом. А Майлзу, который сразу про нее все понял, отчаянно хотелось ее закружить в развлечениях, познакомить со знаменитостями, показать подноготную этого пафосного и такого громкого мероприятия. Но он стеснялся, он боялся скомпрометировать ее, боялся бросить на нее тень. Летти Ломанова представлялась ему такой неискушенной и такой неиспорченной, что Майлз со своей репутацией бывалого ловеласа старался держать себя в руках. Сейчас он был рад, что Гроув разгадал его тайну – поговорить о предмете увлечения, поговорить о Летти хотелось давно, но его откровенность тоже могла повредить девушке. Гроув же вызывал доверие – он был человеком слова.

      – Между нами говоря, очень необычная девушка.

      – Что же ты удивляешься. Русские корни. Они, как и этот милый акцент, всегда делают образ