Мидлмарч. Джордж Элиот

Мне все нравится так, как оно есть – как вы привыкли, разве что вы сами найдете нужным что-нибудь изменить. Ничего другого мне не надо.

      – Ах, Додо! – сказала Селия. – А комната наверху с окном-фонарем?

      Мистер Кейсобон проводил их туда. Окно-фонарь выходило на липовую аллею, мебель была обтянута поблекшим голубым шелком, а на стене висели миниатюры дам и джентльменов с пудреными волосами. Гобелен, служивший портьерой, тоже изображал зелено-голубой мир с выцветшим оленем на переднем плане. Стулья и столики на тонких изогнутых ножках казались не слишком устойчивыми. В такой комнате легко было вообразить призрачную даму в платье с тугой шнуровкой, вернувшуюся за своим рукоделием. Меблировку завершал небольшой книжный шкаф с переплетенными в телячью кожу томиками изящной словесности.

      – Да-да, – объявил мистер Брук, – это будет очень милая комната, если сменить занавески, обновить мебель, добавить кушеток, ну и так далее. Сейчас она несколько гола.

      – Что вы, дядюшка! – поспешно возразила Доротея. – Здесь не надо ничего менять. В мире найдется столько куда более важных вещей, которые необходимо изменить, а тут мне все и так нравится. И вам ведь тоже? – спросила она, повернувшись к мистеру Кейсобону. – Наверное, это была комната вашей матушки в дни ее молодости?

      – Да, – ответил он, медленно наклоняя голову.

      – Вот ваша матушка, – сказала Доротея, рассматривая миниатюры. – Она совсем такая, как на маленьком портрете, который вы мне подарили, только здесь ее черты, по-моему, более выразительны. А это чья миниатюра?

      – Ее старшей сестры. Как и вы с сестрицей, они были единственными детьми своих родителей, чьи портреты висят выше.

      – А сестра очень хорошенькая, – заметила Селия, подразумевая, что о матушке мистера Кейсобона этого сказать нельзя. Ей было как-то удивительно, что он происходит из семьи, члены которой все в свое время были молоды, а дамы так даже носили ожерелья.

      – Какое своеобразное лицо, – сказала Доротея, вглядываясь в миниатюру. – Глаза глубокие и серые, но посажены слишком близко, нос изящный, но неправильный и словно бы с горбинкой, а напудренные локоны зачесаны назад! Да, это очень своеобразное лицо, но, по-моему, хорошеньким назвать его нельзя. И между ней и вашей матушкой нет никакого семейного сходства.

      – Да. И судьбы их тоже были не похожи.

      – Вы мне про нее не рассказывали, – заметила Доротея.

      – Моя тетка вышла замуж крайне неудачно. Я ее никогда не видел.

      Доротея была заинтригована, но сочла неделикатным задавать вопросы, раз мистер Кейсобон сам больше ничего не сказал, и отвернулась к окну полюбоваться видом. Солнце пронизало серую пелену туч, и липы отбрасывали тени поперек аллеи.

      – Не пройтись ли нам по саду? – спросила Доротея.

      – И тебе следует посмотреть церковь, знаешь ли, – сказал мистер Брук. – Забавная церквушка. Как и все селение. Оно словно заключено в ореховой скорлупе.