Ложный рассвет. Том Лоу

всех, кто помогал мне донести первый роман до тебя, мой читатель. Я в неоплатном долгу перед покойной Рут Кавин, легендарным редактором издательства «Сент-Мартин пресс». Рут и ее команда первыми приняли Шона О’Брайена и помогли историям о нем обрести своего читателя. Благодарю Стива Гамильтона – он первым из лауреатов премии Эдгара По откликнулся на мою книгу.

      Прежде чем моя книга попадает в руки профессионалов, самое больше влияние на нее оказывает еще один человек – моя супруга Кери. У нее прекрасные интуитивные редакторские способности и чувство структуры повествования. Она дарит мне время, пространство и возможность творить. А что еще важнее – она делает это с любовью.

      Благодарю своих детей: Натали, Кэсси, Криса и Эшли. Они неустанно – и с чувством юмора – подбадривали меня, помогая найти компромисс, не потерять равновесие.

      Наконец, выражаю признательность тебе, мой читатель. Без тебя круг не замкнулся бы. Работа писателя не сделана, а история не закончена, пока ее не прочтут. Лишь когда рассказ оживает в воображении читателя, круг замыкается. Я рад, что ты с нами в этом странствии.

      Подойди ближе, присаживайся к костру – история начинается.

      Пролог

      Гектор Ортега нервничал: сегодня был его черед заниматься девушками. Он привел пассажирский фургон к задрипанному дому на колесах и заглушил мотор.

      – Поторопись, – сказал Гектор напарнику. – Терпеть не могу страдать этой фигней по праздникам.

      Напарник – здоровенный негр по имени Сайлас Дэвис – выбрался из пикапа и вошел в трейлер. Ортега тем временем пощелкал кнопкой на магнитоле, выбирая радиоволну. Фургон завибрировал от громкого регги.

      Из бардачка Ортега достал пакетик с кокаином, насыпал себе на тыльную сторону ладони кривую дорожку и вдохнул белый порошок широкими ноздрями. Закрыл глаза, чувствуя, как наркотик начинает действовать, как ритм музыки пронизывает тело.

      Приоткрыв веки, Ортега заметил, как в тени под дубом что-то шевельнулось. Кто-то следил за фургоном. Стоянку на полдюжины рахитичных трейлеров освещал единственный фонарь, однако наркотик усилил ночное зрение.

      В тени стоял мужчина. Он пристально следил за фургоном.

      Ортега потянулся к пистолету под сиденьем и включил фары. Из-под дуба, шатаясь, вышел чернорабочий. В доску пьяный, сразу видать.

      Алкаш кое-как доплелся до фонарного столба и, упершись в него спиной, расстегнул ширинку. Пустил в грязь желтую струю.

      Ортега тем временем закурил сигарету. Глубоко затянулся и выдохнул дым через ноздри. Отложил пистолет на сиденье и, вскрыв пакетик чипсов, запустил в него грязную пятерню.

      Пьяный рабочий пошел дальше. Одной рукой он прикрывал глаза от света фар, другой пытался застегнуть ширинку. Не устоял на ногах и плюхнулся ничком в лужу собственной мочи.

      – Идиот, – пробормотал Ортега.

      Сайлас тем временем привел к фургону пять девушек: все молоденькие, глаза от страха – как плошки.

      – Вперед, дамы, – скомандовал Дэвис, открывая боковую дверь.

      Четыре девушки опасливо вошли в темный салон и расселись по местам.

      Анджела Рамирес задержалась. На ее красивое лицо падал свет из ближайшего трейлера.

      – Шевелись! – приказал Дэвис.

      Анджела бесстрашно посмотрела на него, точно воин – на заклятого врага.

      – Я не шлюхой сюда работать приехала!

      – Залезай уже в машину, – рассмеялся Дэвис. – Ночь коротка, а мы торопимся.

      Он потянулся к ней, но тут во тьме по-волчьи взвыла собака. Дэвис обернулся… и Анджела сорвалась с места. Обежав фургон, она устремилась прямиком к широкому помидорному полю.

      – Вот сука! – выругался Дэвис.

      – Лови ее! – прокричал Ортега. Обернулся к остальным девушкам и показал пистолет: – Не заставляйте меня хоронить вас в этих полях.

      Анджела со всех ног бежала через плантации. Увязнув в грязи, потеряла туфельку. Дэвис без труда нагнал беглянку. Схватил, перекинул ее через плечо, точно истерящего ребенка, и отнес к фургону.

      – Заткнись, дура! – процедил он сквозь зубы, швырнул ее в салон и захлопнул дверцу.

      Ортега прицелился Анджеле в голову.

      – Ты кем себя возомнила, а? За все ответишь! Смотри мне тут, не выделывайся, ясно?! – Он бросил окурок в окно. – Из-за тебя придется двери на замок запирать.

      Дэвис сунулся в окно с пассажирской стороны и вытер тыльной стороной ладони кровь со щеки.

      – Ты глянь! Эта сучка мне лицо расцарапала! – буркнул он. – Когти как у тигрицы.

      – Мы ее проучим, – пообещал Ортега и сунул за ухо новую сигарету. – Сайло, там твой чел обоссался. Вон лежит в грязи и говне. По ходу, нажрался где-то.

      – Надо же и рабочим жажду утолять.

      – Я бы его тут и бросил. – Усмехнувшись, Ортега отвел фургон в сторону.

      Дэвис подошел к рабочему, что валялся в луже грязи, перемешанной с блевотиной и мочой, и крепко