Одинокий волк. Владимир Лосев

ему показалось.

      Пламя свечей, которых было поставлено как никогда много, заколыхалось от легкого сквозняка, и по статуе задвигались тени, придавая ей то мрачное, то коварно-зловещее выражение. Жрец вздохнул и отвел взгляд.

      Скоро ему стало скучно, глаза слипались, и он с большим трудом удерживался от того, чтобы их не закрыть. Часы, стоящие у него в кабинете, пробили три, но по-прежнему ничего не происходило.

      Жрец отвел взгляд от статуи и посмотрел на черный камень, матово переливающийся в свете свечей. Камень продолжал расти, почти незаметно для чужих взглядов, но тот, кто был с камнем с первых его дней, знал, что он увеличивается, и ежедневные ритуальные обмеры показывали это.

      Теперь на поверхность камня уже можно было положить человека полностью, и камень забирал его не сразу, а постепенно, давая возможность насладиться изысканным и пикантным зрелищем.

      Жрец уже подумывал о том, чтобы поставить в храме кресла для почетных гостей, чтобы использовать ритуал в полной мере для увеличения доходов храма, а также и своего влияния. Он вздохнул и снова взглянул на статую. Лицо бога сардонически усмехалось.

      Часы пробили четыре, жрец вздохнул. То ли бог забыл о своем требовании, чтобы он каждую ночь показывался перед ним, то ли в прошлую ночь ему все это показалось. Он зевнул и откинулся на спинку кресла, веки наливались свинцовой тяжестью, и их уже было трудно держать открытыми. Жрец еще не спал, но его мысли уже потеряли прежнюю ясность.

      Камень замерцал, и от него стал исходить черный туман, он поднимался клубами выше, под самую крышу храма, потом сформировался в огромную фигуру, которая наклонилась над спящим.

      – Что ты сделал? – ясно и четко проговорило видение. Жрец усмехнулся во сне и пробормотал:

      – Ты опять мне снишься? Не нужно, мне не нравятся такие сны…

      – Тогда проснись, – усмехнулся бог и протянул свою бесформенную руку к лицу жреца.

      Тот закричал от внезапной резко вспыхнувшей боли и вскочил с кресла. Он с ужасом взглянул на черную фигуру бога, упирающуюся головой в высокий потолок храма, и упал на колени.

      – Не снись мне, – крикнул жрец. – Я не люблю кошмары!

      Бог зловеще расхохотался, протянул руку, обхватил жреца пальцами поперек туловища, приподнял его на пару метров над мраморным полом и швырнул вниз. Жрец охнул от боли.

      – Ну что? – усмехнулся Багра. – Убедился, что этот кошмар происходит с тобой наяву?

      Жрец с трудом приподнялся, посмотрел на кровь, которая капала из его разбитого носа, и закивал:

      – Да, мой повелитель, я убедился.

      – Тогда начнем сначала. Итак, что ты сделал?

      Жрец вытер кровь и ответил слабым испуганным голосом:

      – Я предупредил военных, чтобы они никого не пропускали на полигон. Объявил через жрецов, чтобы крестьяне, в случае появления кого-либо чужих в селении, тут же докладывали лично мне. Усилил охрану храма. Еще один взвод солдат встал на караул, тем самым создав второе кольцо. Кроме того, объявил о временном запрете на посещение храма.

      – Этого