Прости, берёза. Владимир Силкин

этом вагончике дух старшинства,

      Здесь дядя Ваня всему голова.

      Здесь, накидавшись асфальта, не пьют,

      Тут даже песен блатных не поют.

      Кем-то, наверное, заведено,

      Режутся черти дорог в домино.

      Руки по локоть и плечи – черны,

      Только глаза на лице и видны.

      …Вовка Козлов получает «козла».

      Просто игра у него не пошла.

      Очень упрямая вещь домино.

      Многим дано, а ему не дано.

      Вовка уходит, набычась, сидит,

      В кучу щебёнки устало глядит.

      Вот доиграют сейчас мужики,

      И заиграют у них желваки.

      Чаем запьют бутерброды они,

      Каждый припомнит счастливые дни.

      Но зашумит за окном самосвал,

      Сразу в вагончике этом аврал.

      Вновь в рукавицы суют кулаки

      Самые близкие мне мужики.

      Тянут дорогу и водку не пьют,

      Вовке Козлову грустить не дают.

      Трудная вещь, говорят, домино,

      Лишь работягам доступно оно.

2004

      Бетонка

      Какой бетон! Свинец раз в двадцать легче…

      Опять лопата валится из рук.

      – Куда дорогу тянете, далече?

      – Нет, недалече, к людям тянем, друг!

      Стоит мужик, смеётся, руки в брюки,

      Он без дороги может обойтись,

      И что ему дорожные науки,

      Которые придумывает жизнь.

      Ну, грязь так грязь… Эк невидаль в России!

      Её привыкли сызмальства месить.

      Постой, мужик, мы эту грязь осилим,

      Пора кончать в грязи по уши жить!

      Он в кирзачах шагает по щебёнке,

      И он ещё не прочь поговорить,

      И мы спешим по новенькой бетонке

      Таким, как он, дорогу подарить.

2004

      Листва

      Такой листвы не видел я ни разу —

      Тяжёлая, обильная листва.

      И кажется, что я с природой связан

      Какой-то древней степенью родства.

      Опавший лист из тех глубинных соков,

      Что бродят в венах матушки-земли,

      Её печальных дедовских истоков,

      Которые столетья замели.

      До октября листвы уже не будет —

      Пройдёт к Покрову жёлтая пурга,

      И в день рожденья на заре разбудят

      И ослепят сиянием снега.

      Подольше б отдохнуть от непогоды,

      Вглядеться повнимательней в себя.

      Спасибо, жизнь, тебе за эти годы,

      Что я провёл, ревнуя и любя.

      Такой листвы не видел я ни разу —

      Тяжёлая, обильная листва.

      И первый встречный с нею крепко связан

      Какой-то древней степенью родства.

1997

      Последний журавль

      Владимиру Бояринову

      В Ряжске яблок – корзин не хватает,

      Наливные, одно к одному,

      И последний журавль улетает,

      Поклонившись жилью моему.

      Он вернётся по звёздам весною,

      Принесёт очищающий свет,

      Поздоровавшись утром со мною,

      Улыбнувшись,