Месть через три поколения. Наталья Александрова

Воскобойникова не видел. Как он вошел в квартиру, кто ему открыл – никто не знает. Формально квартира пустая, хозяин в отъезде, это ты знаешь. И вот еще что: в его мобильнике стерты все контакты. И все звонки. Кроме твоих.

      – Вот как? Стало быть, тот, кто его убил, знает обо мне?

      – Выходит, что так. Но если бы он хотел тебя убить, то сделал бы это в той квартире, пока ты меня ждала, – спокойно, как само собой разумеющееся, констатировал Шеф и отвернулся, разглядывая виноград.

      Инга посмотрела ему в спину со злостью. Нечего сказать, успокоил!

      Шеф почувствовал ее взгляд.

      – Не расстраивайся, все равно теперь ты с этим делом завязана. Даже если все бросишь – он тебя в покое не оставит. Зачем-то ты ему нужна.

      – Вот спасибо-то, – рассердилась Инга, – и за что мне все это? За какие грехи?

      – Не знаю пока, – серьезно сказал Шеф, – но обязательно узнаю. Так что наберись терпения и съешь вот мандаринчик.

      Когда только очистить успел? Инга положила дольку в рот и зажмурилась от удовольствия, мандарин был душистый и сладкий. А когда открыла глаза, никакого Шефа рядом не было. Бойкая таджичка взвешивала ей мандарины.

      – Бери-бери, – уговаривала она, – еще не раз придешь!..

      Инга вошла в офисный центр. Когда-то, должно быть, здесь был научно-исследовательский институт или конструкторское бюро, но времена изменились, секретный НИИ, даже если выжил, переехал куда-нибудь на окраину, а на его месте предприимчивые владельцы здания организовали этот центр, сдавая бывшие лаборатории под офисы и торговые площади.

      За дверью, как в прежние времена, находился турникет, только вместо суровой вахтерши с кобурой на боку входящих встречал толстый отставник с густыми кустистыми бровями, с мрачным видом разгадывающий кроссворд.

      При виде Инги он решил проявить бдительность, поднял на нее носорожьи глазки и строго спросил:

      – Не торговый агент?

      – А что, похожа?

      – Где вас разберешь! – Охранник окинул ее подозрительным взглядом.

      – Нет, не торговый.

      – Тогда к кому?

      – К Вестготтену! – с вызовом произнесла Инга мудреную немецкую фамилию.

      – Ах, к Вильгельм Карлычу. – Привратник подобрел, даже заулыбался, отчего носорожья кожа пошла складками: – Тогда проходи. На третьем этаже он, налево по коридору.

      Инга скупо поблагодарила, поднялась на третий этаж и пошла по длинному, плохо освещенному коридору, разглядывая таблички на дверях.

      Она миновала несколько коммерческих фирм, офис почтового оператора, отделение шведской фармацевтической фирмы и еще две-три непонятных конторы и наконец увидела то, что искала:

      «В. К. Вестготтен. Старинные музыкальные инструменты, фонографы и граммофоны».

      Дверь была неплотно прикрыта, из-за нее доносился хрипловатый голос какой-то певицы. Слов было не разобрать, но мелодия показалась Инге смутно знакомой, хотя была в этой песне какая-то назойливая странность.

      Она осторожно толкнула дверь и вошла в просторное