Пятеро смелых. Александр Тамоников

прохаживался по ограниченной территории. Шесть шагов в одну сторону, столько же – в другую.

      Таким вот образом дообеденное время для Тахира пролетело незаметно. Он вернулся в камеру, несколько минут сидел на лавке и рассматривал добротно пошитую форму и ботинки военного образца.

      Внезапно дверь открылась, и на пороге возник солдат с подносом в руках. На нем стояли две глубокие тарелки. Одна с первым блюдом, другая с кашей и куском мяса. На кружке с фруктовым напитком лежали два больших куска хлеба и сдобная булочка.

      Умабор активно работал ложкой, с удовольствием поглощал суп с большим количеством капусты и помидоров, обладающий странным кисловатым вкусом, и довольно кивал.

      «Неплохо кормят солдат в русской армии! Очень даже прилично».

      Спустя три часа он сидел в кабинете напротив полковника. После обеда ему удалось немного вздремнуть, и теперь Умабор чувствовал себя отлично.

      – Вот. – Он протянул офицеру свою писанину.

      Русский пробежал взглядом по строчкам, довольно кивнул и убрал листы в стол.

      – Послушай. – Он подвинул к пленнику пачку сигарет, зажигалку и пепельницу. – Тебе не надоел этот рискованный бизнес с нелегальной переправкой наркотиков и оружия? Ведь рано или поздно ты последуешь за своими товарищами, теми самыми, которые навсегда остались на поляне.

      Это была самая больная тема.

      Сириец вздохнул и признался:

      – Надоел. Но если бы не этот бизнес, то я давно бы умер с голоду. В Сирии нелегко найти работу, а в Афганистане ее нет вообще. Почти все предприятия сокращают число своих работников, сельское хозяйство еле выживает. Однажды мне предложили работу на нефтедобывающей скважине. Я обрадовался, думал, что наконец-то наступит нормальная жизнь, но не получилось потрудиться и трех дней. Военные арестовали все руководство небольшой компании.

      – Почему?

      – Оказалось, что часть добытой нефти уходила по каким-то каналам за границу. А деньги начальство делило между собой. В итоге мне так и не довелось поменять профессию.

      – Скажи, ты знаешь кого-нибудь из радикальной сирийской оппозиции? – вдруг сменил тему офицер.

      – Из оппозиции? Нет, – ответил Тахир, пожал плечами и добавил: – Я никогда не увлекался политикой.

      – А когда тебе и твоей семье жилось лучше – до волнений или сейчас?

      – Конечно, раньше! Если бы не выступления оппозиции, то я бы окончил школу и стал бы учителем начальных классов.

      – Ты мечтал быть учителем? – с нескрываемым удивлением спросил русский военный.

      – Да, господин полковник. Учителем или смотрителем музея. Я часто ходил в музей, расположенный в центре нашего мухафаза. Мне очень нравились его экспозиции.

      – Чем же?

      – Там удивительно красиво и наглядно представлена история всей Сирии и нашего края. В витринах много вещей, связанных с нашей древней культурой. В музеях вообще неповторимая обстановка, заставляющая посетителей задуматься о своем бытии.

      С