Танцы в ночи. Магия любви. Анастасия Славина

помещения с потертым дощатым полом и пожелтевшими обоями стояли деревянные столы. На одном, пустующем, находился компьютер, за другими, заваленными макулатурой, сидели женщины. Молодая журналистка листала глянцевый журнал, ее короткие черные волосы были стянуты розовой резинкой – под цвет сланцев. Лысеющая шатенка лет пятидесяти читала книгу в газетной обложке.

      Влада поздоровалась.

      – Вы к кому? – спросила молодая, окидывая взглядом посетительницу.

      – Я ищу журналиста, который собирал информацию о Белой даче, – как можно приветливее произнесла Влада.

      – Рыбака что ли? – та, что постарше, хохотнула, выставив напоказ золотой зуб. – Так он на «Евровидении».

      Влада замялась. За ее спиной хлопнула дверь, и в комнату вошел парень в помятом льняном костюме, неся перед собой сверстанную газетную полосу. Он мельком взглянул на Владу и сел за компьютер.

      – Рыбак уволился три года назад. Где живет, не знаем, – скороговоркой проговорила молодая и, сложив руки в замок, без стеснения уставилась на гостью.

      – А зачем вам? – заискивающе улыбнулась шатенка.

      – Уже незачем, – ответила Влада и закрыла за собой дверь.

      Теперь эта игра в детектива показалась ей нелепой. Благодаря связям покойного мужа, у Симы, наверняка, было достаточно возможностей узнать о настоящей причине смерти Илоны и Марка. А если это не удалось ни помощникам Аркаевых, ни милиции, ни журналистам, то как удастся ей? одной? спустя три года после происшествия? Влада вышла на крыльцо и остановилась, расстроенная и растерянная.

      – Так з-з-ачем тебе Рыбак? – раздалось сзади.

      Влада обернулась. Парень в льняном костюме похлопал себя по карману пиджака и достал пачку сигарет. Влада смерила его взглядом. Поношенные туфли, костюм на размер больше, белая спортивная майка. Лицо, гладко выбритое, со свежими порезами, лоснилось. Парень был одного роста с Владой, но из-за сутулости казался ниже.

      – У него есть для меня кое-какая информация, – после некоторого колебания ответила Влада.

      Прищурив глаза, парень прикурил сигарету спичкой и пустил колечко дыма.

      – Я отвезу тебя. З-з-здесь недалеко, в Огневке.

      Огневка находилась в пятнадцати километрах от Юзефин. Этот коттеджный поселок, окруженный глухой стеной, появился пять лет назад, вырос всего за десять месяцев. Еще осенью там было голое поле, а в конце следующего лета в шикарные дома уже въезжали новые жильцы. Все жители Огневки – сплошь богатеи. Они – люди из другого мира, местных не жалуют, так что понять, как в их числе оказался Толя Рыбак, сложно. Но можно, продолжил журналист.

      Есть такие молодые люди, которые рождаются на периферии, но умудряются окончить хороший вуз. Потом они возвращаются в свой крохотный городок или соседний, чуть покрупнее, чтобы перевернуть прежний мир вверх дном. Толя Рыбак был из таких. Он ворвался в редакцию «Рабочего слова» с намерением превратить беззубую газету в прогрессивное издание, но его гениальные идеи отклонялись одна за другой.