Люди-мухи. Ханс Улав Лалум

обещал, что будет лично присутствовать на оглашении завещания в помещении конторы в среду, 10 апреля, в полдень. Он постарается как можно скорее разослать телеграммы всем «заинтересованным лицам», которых распорядился позвать покойный. На тот случай, если фирмой заинтересуется полиция, Рённинг-младший просил передать: последний вариант завещания был официально заверен с соблюдением всех формальностей. Кстати, представители правоохранительных органов также могут прийти в среду на вскрытие и оглашение завещания. Затем он извинился, сказав, что должен «бежать на очень важную встречу», и закончил разговор. К сожалению, в его кабинете завещания не нашли, а телеграмма от него еще не пришла. Таким образом, оставалось ждать приезда Рённинга-младшего, а пока его коллеги, к сожалению, ничем не могли помочь следствию. Рённинг-младший – «необычайно талантливый молодой юрист, ревностно относится к формальностям и тактичен по отношению к своим клиентам», сказала в заключение секретарша, словно извиняясь. Я без труда ей поверил и, понимая, что ничего другого мне не остается, попросил передать, чтобы Рённинг-младший, если до него удастся дозвониться до утра среды, как можно скорее связался со мной.

      Врач Харальда Олесена по-прежнему находился на больничном, но охотно согласился ответить на мои вопросы по телефону. Какое-то время подумав, он решил, что в виде исключения может поступиться врачебной тайной. Тем более что пациент, о котором идет речь, уже умер. Итак, доктор подтвердил, что с год тому назад у Олесена нашли рак кишечника. Последние месяцы болезнь развивалась стремительнее, чем ожидалось, и в декабре Олесена предупредили: возможно, жить ему осталось всего несколько месяцев. Олесен воспринял известие с выдержкой, достойной восхищения. Он ненадолго задумался, а затем сказал, что должен разобраться с важными делами до того, как станет слишком поздно. Тогда доктор решил, что такая реакция вполне естественна, и не спросил Харальда Олесена, о каких делах идет речь.

      Банк Олесена по-прежнему был закрыт. Однако во время обыска в его квартире нашлись документы, отвечавшие почти на все вопросы, которые я собирался задать в банке. Судя по всему, Харальд Олесен был очень организованным человеком. Выписки за последние пять лет лежали в папке в ящике стола. Если верить им, Харальд Олесен умер богачом. Последнюю выписку прислали в марте 1968 года; согласно ей, на счете находилось свыше миллиона крон. Однако я обратил внимание на то, что с 1966 по первый квартал 1967 года денег на счете было гораздо больше. За последние полгода счет Харальда Олесена «похудел» по крайней мере на 250 тысяч крон, хотя пенсии госслужащего должно было с лихвой хватать на расходы овдовевшему пенсионеру. Кроме того, не было никаких указаний на то, куда делись снятые со счета деньги. Он снимал деньги наличными три раза. Сначала, в октябре 1967 года, он снял 100 тысяч крон, затем, в феврале 1968 года, еще 100 тысяч, и месяц спустя – 50 тысяч крон.

      Я решил, что возможны два варианта. Либо Олесен начал делать ставки или