Главный противник. Николай Басов

отозвался Ким. – Если нужно пахать, то впрягают твоих соотечественников. С ними проще и даже быстрее. Лошади только для транспорта… Были. Если начнут делать эти машины, то и от этого откажутся.

      Ребята замолчали. Что-то их угнетало. Они были даже какие-то одинаковые, или выражение их лиц свидетельствовало о сходных мыслях. Наконец, Рост не выдержал.

      – Если будет время, Ким, научи меня на такой таратайке кататься, ладно? А теперь, если с машинами выяснилось, не расскажете ли вы мне, что случилось?

      Ким вздохнул.

      – Зима была очень суровой для Боловска.

      – Опять начались голодные обмороки, – поддержала его Ева. – Особенно это тяжело, когда смотришь на дистрофичных ребятишек. В общем, народ не выдержал.

      – Понимаешь, – вступил Ким, – начальство так перегнуло палку, что, едва пригрело солнышко, Рымолова скинули. Прямым и непосредственным действием, революцией, так сказать.

      Рост нахмурился. Пожалуй, он давно знал, что это должно было рано или поздно случиться. Понимал, что к этому шло, и даже по тем скудным обрывкам информации, которые к нему поступали, мог бы предвидеть… Но одно дело – предвидеть, а другое – принять как свершившийся факт.

      – Кто победил?

      – Мурат Сапаров, помнишь такого? – спросила Ева.

      – Помню, – кивнул Рост. – Он меня еще очень невзлюбил.

      – Он никого не любит, – отозвался Ким. – Но он всех хочет использовать. Особенно офицеров, которые что-то умеют, а не только в начальственных кабинетах заседают.

      – Так это он вас послал?

      – Он не посылал, – уклончиво отозвался Ким. И посмотрел на Еву.

      – Но он дал нам понять, что был бы не против, если бы ты вернулся. И снова взялся за настоящее дело.

      Рост только улыбнулся, услышав собственные мысли из чужих уст.

      – Аймихо имеют к восстанию какое-то отношение?

      – Ни малейшего, – твердо сказал Ким. – Они подчеркнуто держались в стороне, как отец Петр.

      – Всех ослабевших лечили, какие-то лекарства предлагали… – поддержала его Ева. – С твоей мамой, кстати, очень тесно сотрудничают, но к политике демонстрируют полную индифферентность.

      – Они могли не напрямую, а косвенно… – начал было Рост, хотя Баяпош-хо сидела за столом.

      Ким покосился на нее.

      – А где старец и старшая?

      – Они в кроватях, недомогают. – И Рост решил сразу сделать все изменения в своем семейном статусе понятными для гостей. – Кстати, обе аймихошки ждут прибавления. Отцом являюсь я.

      На миг в глазах Евы застыл испуг, словно она ожидала этого, но не хотела признать. Рост не спускал с нее взгляда, Ким тоже. Хотя ее лица было почти не видно за копной рыжих волос, Рост почему-то отчетливо представил, как она кусает губы, чтобы не дрожали. Наконец, она подняла голову и посмотрела на Ростика.

      – К этому шло, я сама виновата, Рост. – Помолчала, добавила: – Наверное, ты поступил правильно.

      Встала и ушла на кухню. Баяпош-хо поднялась и пошла за ней следом. Она все поняла, может быть, даже лучше