Город Бездны. Аластер Рейнольдс

процессом – иногда может потребоваться вмешательство.

      – Тогда пусть вирус убирается своим ходом.

      – Коли так, вся ответственность за последствия ложится на вас, – вздохнула Душа.

      Она поднялась и с раздраженным видом покинула домик. За ней послушно семенил робот.

      – Таннер, я… – начала было Амелия.

      – Давайте не будем об этом, хорошо?

      – Мне пришлось сказать ей.

      – Знаю. И нисколько не сержусь. Единственное, о чем прошу: не отговаривайте меня покинуть хоспис. Пожалуйста.

      Она промолчала, но просьба была принята к сведению.

      После этого я еще с полчаса тренировал ее. Мы почти не разговаривали, и у меня было время поразмышлять о том, что мне показала Душа. К тому времени я вспомнил Васкеса Красная Рука. Он свято верил, что уже не заразен. Но, скорее всего, от него я и подцепил эту дрянь. Впрочем… может быть, мне просто не повезло. Я довольно долго находился на мосту, наводненном сектантами Хаусманна.

      Но Душа сказала, что штамм нестойкий. Может, она и права. Пока что я мог похвастаться только стигматом и парой тематических сновидений. Небесный Хаусманн не являлся мне при свете дня и не обращался ко мне, когда я спал, так что до одержимости дело еще не дошло. Не было желания окружить себя вещами, как-то связанными с его личностью и эпохой, и я не впадал при мысли о нем в религиозный экстаз. Он для меня был тем, кем был всегда, не больше и не меньше, – историческим деятелем, человеком, который совершил жесточайшее преступление и понес столь же страшное наказание. Но он стоил того, чтобы его помнить, потому что подарил нам целый мир. В истории полным-полно таких людей со сложной репутацией; их деяния не черны и не белы, а окрашены в мутные оттенки серого. Так почему я должен поклоняться Хаусманну? Только потому, что мне приснилась пара дней из его жизни? Нет уж, я сильнее этого.

      – Не понимаю, почему вы так торопитесь покинуть нас, – сказала Амелия во время передышки, отбрасывая со лба влажную прядь волос. – Вам понадобилось пятнадцать лет, чтобы попасть сюда, – что значат еще несколько недель?

      – Наверное, я нетерпелив по натуре, Амелия.

      Она недоверчиво посмотрела на меня. Пожалуй, требуется аргументация.

      – Видите ли, этих пятнадцати лет для меня все равно что не было – будто я только вчера собирался сесть на корабль.

      – Неубедительно. Сейчас или неделей-двумя позже – разница пустяковая.

      Как бы не так. Разница просто огромная… Но Амелии нельзя знать всю правду. Значит, мне надо вести себя как ни в чем не бывало.

      – Вообще-то, – взял я небрежный тон, – у меня есть еще один повод поторопиться. В ваших архивах, наверное, не сохранились сведения о том, что я… путешествовал не один. Моего спутника, наверное, уже успели «отогреть».

      – Пожалуй, это возможно, если тот человек сел на корабль раньше вас.

      – Вот и я так думаю. По сути, он мог не проходить через хоспис, если у него не было осложнений. Его зовут Рейвич.

      Мои слова удивили ее, но явно не вызвали подозрений.

      – Я