Город Бездны. Аластер Рейнольдс

спросил отец.

      Небесный довольно долго всматривался в лобовое стекло, прежде чем нашел один из них. Корабль трудно было разглядеть, хотя за время полета зрение мальчугана успело привыкнуть к темноте. Впрочем, может, ему только почудилось?

      Нет, вот он – крошечная сверкающая игрушка.

      – Вижу один. – Небесный ткнул пальцем в стекло.

      Отец кивнул:

      – Это, наверное, «Бразилия». «Палестина» и «Багдад» тоже где-то там, но значительно дальше.

      – А ты его видишь?

      – Не без небольшой помощи.

      Руки Тита задвигались в темноте над пультом управления, и на стекле начали проступать цветные линии – словно черную доску исчертили мелками. Вскоре линии образовали квадрат, в котором, кроме «Бразилии», должны были находиться еще два корабля, летящие чуть дальше. Однако, лишь когда «Бразилия» принялась расти, заслоняя небо, Небесному удалось разглядеть два серебристых клина рядом с ней. К этому времени «Бразилия» оказалась достаточно близко, чтобы стало очевидно, что она почти не отличается от его родного корабля – вплоть до дисков, облепивших «хребет».

      Небесный вглядывался в стекло. Перекрестье цветных линий должно было указывать местонахождение четвертого корабля. Однако он ничего не нашел.

      – А «Исламабад» позади нас? – спросил он у отца.

      – Нет, – тихо ответил отец. – Позади нас никого нет.

      Его голос встревожил Небесного. Полутьма кабины смазывала черты отцовского лица, и Небесный не мог понять его выражения. Оно показалось ему суровым.

      – Тогда где же он?

      – Его больше нет, – медленно произнес отец. – Его уже давно нет, Небесный. Осталось только четыре корабля. Семь лет назад с «Исламабадом»… кое-что случилось.

      В кабине повисла тяжелая тишина. Наконец Небесный собрался с духом и спросил:

      – А что случилось?

      – Взрыв. Взрыв такой силы, что невозможно себе представить.

      Отец замолчал, затем снова заговорил:

      – Будто миллион солнц засияли разом. Это длилось наикратчайший миг, Небесный… но, представь себе, за этот миг тысяча людей обратилась в пепел.

      Небесный вспомнил вспышку, которую видел в своей детской, когда ему было три года. Вспышка обеспокоила бы его не на шутку, если бы не другое событие – то, что случилось с Клоуном, было гораздо важнее. А потом еще один суровый урок – осознание того, что Клоун был всего лишь миражем из мигающих на стене пикселей. Это было похоже на предательство. Разве какая-то короткая вспышка могла с этим сравниться?

      – А кто в этом виноват?

      – Не думаю, что были виноватые. Во всяком случае, я не вижу здесь умысла. Скорее всего, экипаж экспериментировал.

      – С двигателями?

      – Иногда мне эта версия кажется наиболее вероятной. – Отец понизил голос, словно его могли услышать посторонние. – Наши корабли очень старые, Небесный. Я родился на борту этого корабля, как и ты. Мой отец – из первого поколения